Вечером я позвонила маме, валяясь на кровати рассказала о первом дне в новой школе. Решили, что я — молодец, все прошло неплохо.
Затем спустилась вниз, и на кухне повторила свой рассказ о школе отцу и Ларисе.
Лариса, как мне показалось, не горела желанием набиваться мне в подружки и становиться заботливой мачехой. Она заняла позицию — я не враждую с тобой, ты — сыта, одета, обута, а любить я тебя я не обязана. Да мне это и не нужно.
Дмитрий, после моего рассказа о лицее одобрительно покивал головой, и в очередной раз повторил: «Все будет нормально. С завтрашнего дня у тебя начинаются подготовительные курсы в институте, и репетитор по алгебре — геометрии. Некогда расслабляться»
«Это уж точно», — подумала я.
Глава 4
Подготовительные курсы…
Курсы и репетитор…Моя-каторга.
Мало того, что половину из сказанного лектором на подготовке в ВУЗе я просто не понимала, так лектор еще и оказался моим личным репетитором.
Одним словом, каждый день, с понедельника по пятницу я ездила в архитектурный. Два раза в неделю — подготовка ВУЗовская, и три для в неделю личные пытки с Людмилой Николаевной, милой пожилой женщиной с железным стержнем внутри, и огромным желанием привить мне любовь и знания к математике. Не буду описывать, какой дебилкой я себя чувствовала, оставаясь один на один с этой святой женщиной, которая спокойно готова была повторять одно и тоже многократно, разжевывая мне основы алгебры и математического анализа, пытаясь протолкнуть в мое сознание накрест лежащие углы и теоремы по планаметрии. Она меня “мучила” изощренно, до холодного озноба и горячего пота, струявшегося по лбу. А после 1,5 часовой пытки три раза в неделю, еще и задавала задание на дом, которое я с упорством мазахиста пыталась делать самостоятельно, не сдирая решение и ответы из инета.
О Боги, сколько мне это стоило сил…
Почти месяц я ощущала себя инопланетянкой, которую зачем-то выбросили на Землю, не вручив инструкцию по эксплуатации этой планеты. Иногда мне казалась, что Людмила Николаевна ведет монолог исключительно сасма с собой и просто смотрит на меня, как на пустое место, или говорит на финском. Потому что я совсем ничего не понимала из сказанного ей, и глупо улыбалась, глядя в ее «добрые» глаза. Наверное, в эти моменты Людмила Николаевна, считала меня самой тупой на этой планете. А что делать? Я — не сдавалась, и продолжала самоотверженно накладывать на себя эпитафию.
В лицее на доп. химии я стала садиться с Наташей, и мы с ней очень неплохо поладили. Химию, она любила, примерно так же, как и я геометрию. Только ее персональным палачом был — репетитор по химии. Ей, в отличии от меня — достался вредненький профессор с кафедры химии в мед. университете, который изводил ее бензольными кольцами. Я чувствовала в ней, родственную душу, она также как и я, с мазахистическим самопожертвованием, бросалась на амбразуру науки. Как же приятно было осознавать, что не одна я такая во вселенной…и кому-то также не тяжело, как и мне. Мы могли весь обед проговорить с Наташкой, рассказывая о своих мучениях и мучителях в красках, а все остальные за столиком громко ржали над нашими страданиями. Ну вот как так? Мы-страдаем, а им-смешно!
Я спросила Наташку, как давно ее заветная мечта стать врачом? На что Наташа посмотрела на меня большими глазами и ответила: «Это Ритка-мечтает стать врачом, изобрести лекарство от рака. А за меня мечтает вся моя родня, у меня просто нет выбора, моя судьба предрешена, продолжать династию…как-то так» — и невесело улыбнулась.
— Прорвемся, — утешила ее я, сама себе не веря.
В лицее мы так и держались вшестером. Вместе смеялись, обедали, помогали и поддерживали друг друга.
Времени у меня не оставалось практически ни на что. Полтора месяца я жила, как заведенная, пытаясь доказать окружающим, ну и себе в первую очередь, что я смогу. Я покарю вершину под названием “геометрия”. Плоды моих упорных занятий потихонечку начали приносить результаты спустя месяц.
А однажды…
Выходя, из аудитории в очередной раз после занятий с Людмилой Николаевной, я заметила в коридоре симпатичного парня, сидящего на подоконнике. Шатен, хорошо сложен, хорошо одет, старше меня на 2–3 года. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Так в моей жизни появился Костя, студент второго курса физ. теха, который ждал своего друга с пересдачи.
— Привет, — гранит науки грызешь? — спросил он.
— Именно, грызу, — также с улыбкой ответила я.
— Зубки — красивые, смотри не сточи, — смеется в ответ.
— Очень постараюсь, — отвечаю я.
— Я-Костя, жду друга после пересдачи, вон оттуда, — указывая на соседнюю дверь аудитории около которой я замерла показывает он.
— Марина, а мне все это еще предстоит.
— Будущая абитуриентка? Хочешь до дома подвезу? Я — на машине. — спрашивает Костя-только Серегу нужно дождаться. Это не долго, у него временной лимит, мной установленный.
— А вдруг тебе не по пути?
— С тобой-то? Однозначно по пути, — снова улыбается Костя.
Мы дождались Серегу, который выскочил из аудитории самым счастливым человеком на земле, и поехали все вместе «отвозить» меня домой. Всю дорогу Серега, с пассажирского сидения опеля, оборачиваясь ко мне на заднее, вещал о своем везении, и счастье, что с третьей попытки сдал сопромат, Боги-таки над ним сжалились, иначе не видать ему возврата своей тачки — ласточки. А Костя смотрел на меня, в зеркало заднего вида, и открыто улыбался. И от его улыбки было почему-то тепло на душе.
Парни подвезли меня к дому, мы обменялись телефонами, я пожелала им хорошей дороги, и пошла домой.
А вечером от Кости пришло смс: «Привет, когда тебя забирать в следующий раз?»
Так просто. Мне было до ужаса приятно. Костя мне понравился, даже очень и я ответила: «После завтра на том же месте, в тот же час. Не опаздывай!»
И тут же вижу ответ: «Ни за что, я же сказал, что нам с тобой по пути»
Жизнь начала потихоньку налаживаться, и становиться интереснее.
Глава 5
Время шло. Приближалось 14 февраля. День влюбленных
С Костей мы виделись после первой встречи 3 раза, он встречал меня в универе после занятий с Людмилой Николаевной. Хотел встречать каждый день, но я отказалась, решив, что пока пусть будет так. Он, всю дорогу, рассказывал забавные истории иногда брал за руку, нежно смотрел на меня.
Вечерами он писал мне смс-ки. Так, легкий ничего ни к чему не обязывающий и ничего не обещающий флирт, но очень приятный. Костя, мне нравился.
«Домашним», я решила про него не рассказывать, ведь ничего определенного у нас нет. Да и рассказывать о парне, который подвез тебя дома 3 раза, особо нечего. Просто парень, просто подвез.
****
Девчонки, загорелись сходить в клуб на день влюбленных. Как говорится, пуститься во все тяжкие. Я отнекивалась, как могла.
Какие мне — тяжкие? У кого отпрашиваться? И как? Что сказать? Я учиться приехала. Неудобно.
Но обрабатывать меня начали и ребята из нашей “банды”.
— Че ты все время дома сидишь, как кукушка. Скоро, как Самохина станешь, и мы тебя бросим на произвол судьбы, — улыбаясь заявил мне Леха. Ты становишься скучной, Сирена.
— Да как я пойду-то с Вами? Мне 18-и нет, меня не пропустят. — пыталась возразить я. — Как Вы не поймете, я можно сказать живу с чужими людьми, пользуясь их добротой…что я им скажу?
— Правду, правду нужно сказать Гаврилова. Сила в правде. Скажешь, что устала, что кропотливо “грызла гранит науки” полтора месяца, и хочешь немножко развлечься со своими любимыми одноклассниками. Гордостью лицея, которые, так и быть, пользуясь, своей неземной красотой и харизмой проведут тебя в клуб. — говорит Петров.
— Вот ты трепло Леха, — специально поддразниваю его я.
— 100 раз говорил, Муся. Не называй меня так, я — Алексей. Алексей — злится он. — Муся… я тогда тебя так звать буду. Муся, — произносит он в третий раз. Нравится?
— Очень мягко. Прям, как любимую кошку, — смеюсь я. — Алеша.
— Да ну Вас, короче говоришь своим правду, обещаешь все, что нужно, только сзади пальцы не забудь скрестить. Идем в «Миграс», там нормально. Без пошлости и бычарства. В кои-то веки куда-нибудь выберемся. Заночуешь у меня потом, чтоб тебе в поселок одной не тащиться, — подводит итог Наташка. — Если надо мы подключим тяжелую артиллерию, в виде Риткиного брата. Он всем родителям нравится. Котяра…