Веска, уже было нырнувшая в дом, вернулась. Ее большие испуганные глаза перебегали с хромового на меня и обратно, а потом обратились к мужу. Дарон словно почувствовал. До этого мне казалось, что он не станет вмешиваться, но, взглянув на жену, вождь сделал шаг вперед.
- Негоже у всех на виду девку бесчестить, - хмуро проговорил он.
То есть мне показалось, что сказал он именно это. Ответа хромого я не разобрала. Кажется, он состоял по большей части из ругательств - наверное, нелестный отзыв обо мне и моей чести, которой уже мало что может навредить. Дарон спорить не стал, но и не уступил. Перехватил меня за другую руку, потянул к терему, и хромому пришлось отпустить.
- Не волнуйся, - бросил вождь напоследок своему помощнику, - сидеть она еще долго не сможет.
На ватных ногах я прошла вслед за кёнигом через горницу и очутилась в маленькой клети. Веска осталась за дверью. Ее бледное лицо было последним, что я увидела, прежде чем все заслонила широкоплечая фигура Дарона. Лицо его было сумрачным, и, кажется, он не шутил, когда говорил, что не даст поблажки. Выходит, то, что случилось ночью, не сделало вождя более сговорчивым.
Я сглотнула боязливо и отступила на шаг.
- Не надо, - вырвалось само собой.
И в то же время по позвоночнику и ниже заструилось предательское пламя. И бесстыжий голосок шепнул: сейчас как прикажет раздеться...
Не приказал.
- Повернись, - бросил Дарон и наклонился, чтобы достать что-то из-за голенища.
Я не успела разглядеть, что именно, другая рука кёнига легла мне на плечо и заставила развернуться к стене. В клети было пусто и холодно. Свет проникал только сквозь неплотно подогнанные бревна и полуистлевшую соломенную крышу. Мебели не было совсем, только лежала тонкая грязная подстилка в углу, да еще таз, пустой.
- Наклонись, упрись в стену, - все тем же безразличным приказным тоном.
На этот раз я подчинилась сразу. Страх и вождение мешались, я сама уже не могла сказать, чего хочу больше: чтобы кёниг отпустил меня или сделал все, что пожелает. Слегка повернув голову, я взглянула на Дарона. В руке у него был небольшой хлыст, не такой грубый и длинный, как у хромого вейга. Возможно, лошадь кёнига была покладистей.
Дарон резко взмахнул рукой, и хлыст засвистел, а потом громко, хлестко ударился о сапог. Я вздрогнула. На этот раз больше от страха. Удар был сильным, должно быть, очень болезненным.
Снова свист. Я зажмурилась, когда поняла, что на этот раз Дарон ударит не по сапогу. В первый момент боли не было, я даже удивилась. А потом она пришла - растеклась по ягодицам, как пролитая густая сметана. Заволокла. Как будто разом укусило несколько пчел. Я всхлипнула, и рука сама потянулась - растереть. Но хлыст свистнул в третий раз. Новый удар лег почти в то же место, и я закричала. На этот раз обожгло сразу.
- Вот так, - довольно проговорил кёниг, - больше не будешь делать глупостей. А теперь кричи что есть мочи.
Снова удар. Я так испугалась, что не сразу сообразила, что Дарон снова хлестнул собственный сапог. Очнулась, когда он шлепнул по больному месту ладонью, и закричала. В следующий раз ему не пришлось напоминать. Как только хлыст коснулся жесткого кожаного сапога, я сорвалась на визг, потом захныкала. Дарон тихо рассмеялся, и от этого звука в животе потеплело.
Теперь, когда страх чуть отступил, я услышала, как снаружи, за стенами клети, переговариваются люди, как отзываются довольно на каждый мой вопль. Отдельных слов было не разобрать, но было понятно, что, лишенные зрелища, вейги собрались, чтобы послушать, как будут пороть зловредную лесную фьори.
Если бы все случилось у всех на виду и если бы хлыст был в руках у хромого, двумя ударами я бы точно не отделалась. Дарон все-таки пожалел. Всего он хлестнул свой сапог еще семь раз. К тому времени я окончательно вжилась в роль и кричала во все горло, исступленно, глотая напускные слезы.
- Будет с тебя, - донеслось из-за спины.
Я быстро обернулась. Дарон убрал хлыст и скрестил руки на груди, глядя на меня насмешливо, но с огоньком в глазах. Понравилось слушать мои вопли?
- Почему? - шепотом спросила я.
Он пожал плечами, и его лицо вновь стало равнодушной маской. Кёниг умел прятать мысли. Я наконец потерла зудящие ягодицы. Все-таки рука у вождя была тяжелой, а те два удара - настоящими. Может, и за дело. Я невольно бросила взгляд на пояс Дарона, где по-прежнему висел ключ. Повесит ли на место? Оказалось, что кёниг не только прячется хорошо, он еще и за другими умел следить.
- Ты ради него пожар затеяла?
Загорелая рука легла на железный стержень с несколькими бороздками. Я усиленно замотала головой. Понимать-то вейгов я начала, а вот сама пока говорила с трудом. Когда слышала, слова угадывались, но вот сейчас, когда надо было сказать, они все повылетали.