Заметив мои сомнения, жена вождя снова ободряюще улыбнулась, взяла за руку и, как ребенка, подвела к выделенному углу.
- Сонни, кириш, сонни, - принялась ласково уговаривать.
Точно, как ребенка. «Кириш» - это так вейги котят зовут, самых маленьких, еще слепых. Вот, значит, кто я для нее? При том, что она на голову меня ниже, захочу - одной рукой шею сверну. Кириш! Но тут в комнату вошел Дарон, и пришлось проглотить обиду. Не раздеваясь, я забралась под шкуру и затаилась.
Вождь устало вздохнул, снова притянул к себе жену и некоторое время стоял, просто обнимая ее. Веска положила голову ему на плечо, такая трогательная, как птичка. А потом юркой ладошкой пробежала по спине Дарона, распутывая тонкий кожаный ремешок, на котором висел нож. Вождь улыбнулся в бородку и чуть отстранился, чтобы ей было удобнее. Про меня они то ли забыли, то ли ничуть не стеснялись моего присутствия.
Сняв нож, Веска ухватилась на пояс мужа, и теперь ее пальчики двигались нарочито медленно. Она одну за другой перебирала тесемки, выискивая нужную, потом неторопливо вытягивала ее из узла, бралась за следующую. Дарон следил за ней, и в его глазах разгоралось жадное пламя.
Веска развязала пояс, провела рукой по штанам кёнига и, дразня, облизнула губы. А потом резко опустилась перед Дароном на колени. В спальне было практически темно, только горела рядом с кроватью лучина и тлели красным угли в жаровне. Слабый отсвет скользнул по влажной головке, а потом затылок Вески полностью скрыл его. Я видела, как она двигается - вперед, назад, медленно, тягуче, услышала приглушенный стон кёнига.
Моя собственная рука, не слушаясь, потянулась к поясу и начала складку за складкой перебирать платье, задирая подол. Под шкурами было не видно.
Дарон закрыл глаза, чуть запрокинул голову, и его ладонь легла на макушку Вески. Она замерла, потом отстранилась, выпуская член изо рта, лизнула несколько раз головку, прошлась по всей длине вниз - медленно, пытаясь обнять языком напряженную плоть, потом, еще неторопливей, наверх. Пальцы Дарона сжались в ее волосах.
Оборка подола скользнула в руку, я тут же отодвинула ее и коснулась ладонью живота. Ниже. Чуть развела бедра. Дышать старалась ровно и беззвучно. Нельзя, чтобы меня заметили. Пальцы скользнули в ложбинку между бедер, там уже было горячо и влажно.
Веска снова взяла член целиком в рот, прикрыла глаза и задвигалась ритмично. Рука кёнига направляла ее, задавала темп. Чуть быстрее, резче. Дарон застонал сквозь плотно сжатые губы. Веска приглушенно вскрикнула, когда его бедра дернулись ей навстречу. Остановилась, пытаясь вдохнуть. Он дал ей несколько мгновений и снова подался вперед. Еще одна пауза.
Мои пальцы двигались в том же ритме. Вперед, назад, замереть, вперед назад - по скользким складкам к наиболее чувствительному местечку, вокруг небольшого бугорка, и снова назад, забираясь в глубину.
Теперь обе руки Дарона скрылись в волосах Вески. Он двигался быстро и решительно, насаживая ее голову на возбужденную плоть и сам толкаясь навстречу. Веска слегка постанывала, ее напряженные пальцы впились в бедра мужа, не то пытаясь отстраниться, не то, наоборот, желая придвинуться еще ближе.
Я сильно сжала вместе колени, стиснула бедра, теперь места оставалось лишь для двух пальцев, что еще продолжали движение. Вокруг, вокруг, поверх. Пришлось закусить губу. Тело сводило сладкой судорогой, от того, что нельзя было полностью отдаться ей, было одновременно и больно, и приятно. Снова вокруг, чуть быстрее. Я закрыла глаза, слушая хриплые стоны Дарона, воображая, что это его пальцы ласкают меня. Вторая рука - рука кёнига в моем воображении - легла на грудь, чуть сдавила упругий сосок.
Веска приглушенно вскрикнула.
Я быстро вытащила руку из-под шкуры и прикусила, чтобы тоже не закричать. Ноги, даже плотно сомкнутые и напряженные, пронзила горячая дрожь. Прикосновения пальцев сделались почти болезненными, слишком чувствительными для нежной плоти.
Дарон продолжал двигаться, и я тоже не остановилась. Прокусила руку едва не до крови. Тело почти не слушалось, сознание плыло. Внезапно кёниг открыл глаза и повернул голову. Посмотрел прямо на меня. В комнате было темно, особенно в моем углу, но я поняла: он заметил и понял. Глаза Дарона сверкнули, он оскалился, дернулся в последний раз и излился в рот Вески. Несколько бледных капель сорвались с ее губ и потекли по подбородку.
- Иди умойся, - тихо приказал кёниг.
Веска поднялась и, прикрывая рот ладошкой, выскользнула из спальни. Дарон продолжал смотреть на меня. Так и не зашнуровав штаны, он медленно подошел и встал рядом.