Наконец, Астрид, насколько помнил пират, опустила глаза на второго своего клиента и замерла, меняясь в лице.
«Дерьмо», — только и успел подумать он, прежде, чем она начала открывать рот.
— Морга…- молниеносным рывком моряк привлек девушку к себе, затыкая ей рот глубоким и жадным поцелуем, придерживая шлюху за затылок, чтобы она не вывернулась и не принялась голосить. Девушка пару раз прикусила ему язык, прокусила губу, но мужчина и не такое испытывал. В конце концов, он давно привык к вкусу собственной крови. Наконец норманнка прекратила брыкаться и обвила руками шею пирата.
« А вот теперь можно поговорить», — все же настойчивые ласки немного успокоили женщину, и теперь она льнула к его крепкой груди, словно мартовская кошка. Ниссен же наблюдал за внезапно вспыхнувшей страстью с долей иронии во взгляде. Морган прервал поцелуй, чтобы начать ласкать нежное ушко девушки.
— Отойдем, потолкуем? — шепнул он, очерчивая мочку с тяжелой жемчужной серьгой кончиком языка. Ответом послужил еле заметный кивок.
Они поднялись из-за стола, чередуя шаги с жаркими поцелуями под завистливые взгляды местных мужчин и ревнивые — разносчицы. Как только они очутились у лестницы, вся страсть разом улетучилась, а мартовская кошка обратилась обозленной тигрицей.
— Какого черта?! — взвизгнула Астрид, отталкивая мужчину, который был почти на две головы выше.
— Тише, сладкая, я сейчас все…
— В задницу себе засунь свои объяснения! Они мне незаплаченных денег не вернут!
— Прошу тебя, не голоси, — Морган то и дело оглядывался на дверь общего зала, опасаясь, что там вот-вот покажется белобрысая бородатая моська шамана.
— Я сейчас всех тут на уши подниму, скупердяй ты ублюдочный, — рычала девушка, покрываясь красными пятнами и раздувая ноздри.
— Астрид!
— Да я тебя?!
— Я заплачу тебе втрое, если ты заткнешься, женщина, — но она и не думала затихать, — Нет! Впятеро!
Норманнка так и замерла с раскрытым ртом. На обещанные деньги можно было долго и роскошно жить, а коне Трудд говорить об этом вовсе необязательно. Браун же судорожно соображал, что действеннее: заткнуть девке рот деньгами или придушить по-тихому. Так бездарно спалиться перед человеком, от которого зависел весь исход дела… Из-за долбанной шлюхи.
— Деньги сразу, — сощурилась распутница, протягивая ладошку.
Хвала Посейдону, никого душить не придется.
Морган радостно достал стянутые днем кошельки и сунул их в когтистые лапки девицы, которая тут же спрятала их в складках юбки. То, что там было несколько больше обещанного, она узнает позже, а пока — главное чтобы не орала.
— С законниками проблемы? — настроение у нее улучшилось, и теперь Астрид кокетливо поправляла верх платья, очерчивая контуры грудей ладошками. — Или с кем посерьезнее?
— Знаешь поговорку, — южанин рывком привлек ее обратно к себе, заканчивая фразу уже девушке в губы, — меньше знаешь — крепче спишь?
Ответа не последовало, лишь жадный поцелуй.
[1] Вы мне не поможете?
[2] Куда нести?
*
Из-за стены доносились громкие стоны сразу нескольких девиц, что мешало Ниссену заснуть. Сначала девушка стонала одна, потом к ней присоединился второй голос, а через час в комнату сейдмана заглянула та самая разносчица.
— Соседняя дверь, — Лау махнул рукой в сторону спальни Моргана, а девица, покраснев и ойкнув, испарилась в коридоре. Спустя время голосило уже трое.
— Надеюсь, ты выдохнешься к утру, — вздохнул мужчина, пытаясь не обращать внимания на вакханалию за стеной, но получалось плохо. Очистить сознание, когда так сладко стонут сразу трое женщин — нечто из области невообразимого. Хваленая выдержка норманна вот-вот грозилась дать брешь, как вдруг дверь из соседней спальни тихонько скрипнула.
Ниссен, лежащий лицом к стене, обернулся и увидел, что в комнату проскользнула простоволосая молодая женщина в полупрозрачном исподнем платье. Она бесшумно пересекла расстояние между проходом и кроватью, становясь напротив ничего не понимающего норманна. Волосы ее в свете луны отливали червленым золотом, хотя на деле, скорее всего, просто были русыми. Лаури сел на постели, разглядывая молчаливую гостью. Девушка игриво улыбнулась и сделала шаг ближе, а затем еще и еще, пока не оказалась между широко расставленных коленей мужчины. Она все так же молча коснулась его щеки.
— Кто ты? — нежные пальчики заправили несколько прядей мужчине за ухо и теперь ласкали скулу. Видно было, что она не понимает Всеобщего. — Вэм эр ду?[3]
— Ду кан ринге мей Анни, — голос звонче был разве что у малышки Эллы, но девушка явно не была кроткой овечкой, потому что взяла мужчину за руку и положила ее себе на грудь. — Дин вэнн со ат ду эр аленэ. [4]
Сквозь тонкую ткань сорочки Лаури ощущал нежную кожу и набухающий сосок девушки, ее часто вздымающуюся грудь и тепло женского тела. Вторая рука скользнула на девичью талию и привлекла юное создание еще ближе. Она не была неопытной дочкой очередного купца или ярла, это была женщина, которая знала, чего хотела, а главное — умела дать то, что хотелось. Потому Ниссен не стал задумываться, стоит ли оно того, а просто принял «невинные» ласки девушки, как сигнал к действию и не ошибся. За маской робкой пташки скрывалась истинная мастерица своего дела, и скоро к стонам за соседней дверью прибавился еще один.
Анни ушла утром, даже не спросив о деньгах, лишь долго целовала норманна на прощание.
— Вор ми го хан дэг? [5] — все же поинтересовался сейман, помогая девушке застегнуть сорочку, которая вчера довольно быстро слетела с нее на пол.
— Ду го мэр, — хихикнула норманнка, поглаживая небритую щеку мужчины. — Фор мей хар инген ваэрт со къяэрлиг ог хенгивен[6]
— Йеи вет икке вордан[7], — улыбнулся Ниссен, закрывая за девушкой дверь, а затем ощущая на себе насмешливый взгляд.
Морган стоял в проходе меж комнатами в одних штанах, подпирая татуированным плечом косяк. Сейчас он выглядел иначе — следов усталости будто и не было вовсе, взгляд довольный и насмешливый, а на губах играет самодовольная ухмылка. Волосы южанин собрал в хвост и теперь выглядел несколько моложе и опрятнее, хоть темная щетина и говорила, что он уже давно не юнец.
— Гляжу, тебе мой подарочек пришелся по вкусу, — моряк развязно подмигнул норманну, — Хороша чертовка? Девахи сказали, она среди них самая умелая, хоть и ни черта на Всеобщем не знает.
— Я все не пойму, с чего это вдруг такая забота, м? Морган?
— Ну я… — он осекся на полуслове, не веря собственным ушам. Снеговик только что назвал его по имени. Не оговорился, не перепутал, а четко и громко сказал. Во рту моментально пересохло, а руки похолодели.
— Как-то Вы побледнели, капитан, — Лаури нехорошо сощурился. Его попытались купить. Не деньгами, золотом или чем-то материальным, а женщиной, теплом и лаской, хоть и проданной за пару звонких монет. И сейдмана это не на шутку разозлило.
Это был абсолютный и безоговорочный провал.
«Приплыли, Мор…»
— Кажется, нам надо поговорить, да?
— Да, — в голубых глазах сверкали молнии, — Надо.
[3] Кто ты?
[4] Можешь звать меня Анни. Твой друг сказал, что тебе одиноко.
[5] Сколько он тебе дал?
[6] Ты дал больше. Со мной еще никто не был таким ласковым и нежным.
[7] Я по-другому не умею.
*
Морган чувствовал себя как в детстве. Будто бы он опять разбил окно в спальне прислуги и сейчас получит нагоняй от Сьюзен. Но перед ним была не милая служанка-погодка, а бородатый и грозный сейдман, способный запросто проломить ему череп. Хоть Лаури и был невозмутим и спокоен, но Браун не сомневался, — этот при желании сможет.
Тишина давила на уши, заставляя пирата нервничать еще сильнее, норманн же продолжал молчать и смотреть так, что сердце периодически падало в пятки и подпрыгивало обратно. Наконец, южанин сдался и, подавшись вперед, приблизился почти к самому лицу Ниссена.