Все та же рука указала куда-то в сторону одного из шкафов возле очага. Тяжело поднявшись с кровати, Браун побрел в указываемую сторону, шаркая сапогами по полу. Болело все. Адски. Но норманну было в разы паршивее.
В шкафу слева стояли склянки и шкатулки, шкаф справа был забит книгами и посудой. Значит, левый.
— И чего тащить?
— Иглу и нитки, — простонал Ниссен.
Морган не поверил своим ушам, а потому вопросительно уставился на Лаури, который с трудом поднимался в сидячее положение. Из-под повязки из-за усилий снова засочилась кровь.
Спорить было некогда, норманн в любой момент мог, если не умереть от обескровливания, то отрубиться точно. Благо, швейная шкатулка стояла тут, среди сушеных трав в кульках и темных стеклянных пузырьков.
— И настойку, — добавил северянин, — за шкафом… Бутыль.
Браун удивленно вскинул брови, но упрямиться не стал. Заглянув за буфет, он и правда заметил там большую вытянутую бутылку с красноватой жидкостью на пару литров. Цапнув настойку, пират, пошатываясь, двинулся обратно.
Лаури проворно выхватил из рук Моргана бутыль и, откупорив ее, приложился к горлышку, делая большие глотки. Вручив бутыль обратно южанину, он шумно выплюнул алкоголь на свои руки и принялся их растирать, вытирая их об штаны. Норманн проделал так еще дважды.
Пират завороженно наблюдал за действиями мужчины, мимоходом отпивая из бутылки. Пойло было достойным. Крепче аккевита, но более мягким на вкус. Наконец, дрожащими руками шаман стянул повязку, вставил в игольное ушко нитку и попытался соединить края раны, но ничего не вышло, — стоило ему коснуться кожи, он тут же злобно шипел сквозь зубы от боли.
— Не могу, — мотнул белесой головой Ниссен, — Давай ты.
Морган испуганно округлил глаза.
— Ты сейчас серьезно? — Лаури терпеливо вздохнул, протягивая морскому волку иглу.
— Я кровью истекаю, какие уж тут шутки, — пуля, хоть и прошла по касательной, все же сильно прошлась по коже и мышцам, раздирая их почти до самых ребер. Браун даже не пытался представить, насколько это больно. — Только руки сначала обмой.
Морган не только обмыл руки, но и влил немного настойки в себя. Зашивать людей ему еще не доводилось. Кое-как уняв дрожь в руках, он чуть свел края раны друг с другом, за что получил зубовных скрежет и шипение на ухом.
— Я никогда раньше никого не зашивал…
— Хорош языком чесать, — рычал норманн, чью кожу сейчас Морган старательно прокалывал кривой иглой. Первый стяжок Лау стойко терпел, но после второго начал постанывать от боли. Третий дался норманну еще тяжелее.
— Хлебни, полегчает, — пират кивнул на бутыль.
— Шей давай, — на лбу Ниссена крупными бисеринами выступил пот.
Четвертый шов был последним. Северянин мертвой хваткой неосознанно вцепился в плечо Моргана и до белеющих костяшек сжал ткань сюртука.
— Ну всё-всё, дорогуша, — Браун криво улыбнулся уголком рта, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, — можешь перестать меня тискать, я закончил.
— Спасибо, — норманна била крупная дрожь. Он из последних сил перевязался принесенными бинтами и аккуратно лег на спину, пустым взглядом уставившись в потолок.
Нужно было отвлечься.
Морган прогулялся до колодца во дворе, чтобы отмыться от крови и привести себя в порядок. Солнце стояло в зените. Желтеющие то тут, то там деревья и кустарники служили напоминанием, что колесо года вновь повернулось в сторону осени. А еще нужно будет объяснить всем, как так получилось, что он вернется один и без добычи. Хотя, проблема заключалась далеко не в команде.
Морган не мог объяснить всего случившегося самому себе. Он даже не хотел никого впутывать в это дело, свято веря, что на острове никого не будет. Надеялся, что капище Исбитканта находится довольно далеко от поселения. Никто не должен был пострадать. План южанина с самого начала заключался в том, чтобы тихо вынести отсюда все золотишко, загрузить его в трюм и со спокойной душой уйти незамеченными обратно. Но, видать, и правда была в том, что удача ему благоволила лишь в море. На суше Фортуна просто отворачивалась от него. А теперь еще и «Вольный ветер» осиротел на квартирмейстера с частью парней, которым нужно искать замену.
Браун устало потер переносицу и вздохнул. Поспать бы… Когда он зашел в хижину, Ниссен продолжал лежать, пялясь в потолок. Пират осторожно опустился рядом, стараясь не тревожить больной бок мужчины.
— И что дальше?
— Не знаю, — тихо выдохнул Лау, — но здесь я не могу оставаться.
— Ты и тогда не мог.
— Это была вынужденная мера, через какое-то время я смог бы вернуться, — бывший сейдман облизнул потрескавшиеся губы, и скосил глаза на южанина, — А ты?
— Надо вернуться на «Вольный», как-то растолковать парням, что все пошло через задницу. Не словить за это пулю в башку…
Снова повисла тишина. За окном легкий ветерок шуршал желтеющими листьями березы, которая росла возле самого дома, оттеняя окно своими тонкими ветвями.
— Слушай, — вопрос, который терзал Моргана всю дорогу до хижины, сейчас нестерпимо жег пирата изнутри, — а что там было-то?
— На капище?
— Угу.
Ниссен немного поерзал на кровати, устраиваясь удобнее.
— Ну… начну с того, что сейдманов не спроста называют хранителями земли и памяти. Мы не только лечим и помогаем людям, но и присматриваем за местами, подобному тому, которое ты хотел разграбить.
Морган неосознанно поморщился будто от зубной боли.
— В капищах довольно сыро и влажно, поэтому большая часть подношений через какое-то время превращается в труху. Те же шкуры или дерево. Поэтому в китовый жир, который подмешивается к углям в жаровнях, добавляется сушеная синявка. Самый обычный сорняк, который имеет занятное свойство не давать плесени и гнили расти…
— А причем здесь какая-то трава и то, что часть моей команды сошла с ума, перебив друг друга?
Лаури терпеливо вздохнул и мрачно взглянул на собеседника, который лежал, скрестив руки на груди.
— При том, — продолжил свой рассказ шаман, — что стоит жиру прогореть вместе с синявкой достаточно долго, как ее дым становится ядовит и вызывает мощные галлюцинации.
Морган резко сел на кровати.
Теперь все сходилось! Вот почему Томас размахивал саблей, пытаясь не зарубить его, а словно что-то отсечь. Бессвязные речи Шона и панику Фила это тоже объясняло. Так вот о какой каре говорил Ниссен, сидя в карцере!
Минуточку…
— Стой! — он повернулся к норманну, — А как же я? Почему меня не накрыло этой дрянью?
====== Глава 7. Точка невозврата (от 10.09.19) ======
Лау осторожно перевернулся на бок, подпирая голову ладонью.
— Вот тут-то и кроется самое забавное, что кроме как божественным вмешательством не назовешь. Отраву горелой синявки нейтрализует яд игерна. Если бы эта гадина не ужалила тебя тогда, ты бы сейчас, вероятнее всего, лежал рядом со своими матросами у жертвенника Двуликой.
От последних слов перед глазами Моргана снова встала картина обряда расчленения. Он невольно поежился, что не укрылось от внимательного взгляда Лаури.
— Ты не должен был этого видеть, извини, — норманн сник и снова откинулся на спину, прикрывая глаза.
Какое-то время они снова провели в молчании.
Браун задумчиво разминал руки, похрустывая костяшками пальцев. Тишина нервировала его, возвращая к произошедшему. Червь самобичевания снова начал грызть пирата изнутри. Он предал Ниссена, лишил дома, бросил в карцер, а потом сейдмана едва не убили. Так себе ситуация. Южанин снова посмотрел на Лаури и понял, что тот уснул, чуть запрокинув голову и разметав по кровати отросшие волосы. Вспомнилось, как пират впервые увидел его спросонья и принял за девушку. Из-за волос. Морган сдержанно хмыкнул и улегся чуть поодаль, чтобы во сне не задеть рану сейдмана. Им нужно было отдохнуть.