— Все приезжие сначала на торговой площади появляются, ты и сама это знаешь, наверное, — прощебетала она. — Знаменитая безопасность Берхтов. Подальше от ритуальной площади и там, где всегда есть всадники. Вот и поглядишь на эту змею. Да и вообще все пути в городе идут через площадь.
— Это точно, — согласилась Радка, против воли вспомнив, как впервые увидела Розу. На той же самой площади. Как же давно это было!
Так что, оказавшись в той же самой комнате, что снимал для неё Манфред, она не удивилась, а только испугалась. Ей понадобилось довольно много времени, чтобы принять это как совпадение, а не подозревать Розу в том, что она знает куда больше, чем говорит.
По крайней мере, вряд ли Роза могла бы так искусно скрывать, что знает о Радке такие вещи, как связь с Манфредом и то, что она вовсе не магесса.
Успокоившись, Радка и впрямь уселась на обвитом едва пожелтевшими растениями балконе и приготовилась ждать. И дело было не только в том, что ей любопытно, хотя, разумеется, было. Но свою роль нужно было играть до конца, и Роза должна была быть уверена, что выручила свою «приятельницу», а вот знать, в чем именно выручила, ей совершенно не обязательно.
Еще она ужасно боялась за Фабиуша и уже начала скучать по нему, так что отвлекалась чтением одной из книг, что оставила для неё Роза. Зачитавшись, она едва не пропустила появление гостьи мужа, и обязательно так и произошло бы, если бы Мейнгрим не привез её на Седом.
Отбросив книгу, Радка с плохо скрываемым негодованием следила за тем, как её супруг помогает спуститься с её, между прочим, дракона темноволосой фигуристой магессе. Благодаря специальному стеклышку, которое тоже досталось Радке на время от её цветочной подружки, она могла рассмотреть прибывшую незнакомку в деталях.
Она была очень красива, куда лучше Евы или Розы, да и с пропавшей Янкой могла бы посоперничать. И при этом, как показалось Радке, примерно ровесница Мейнгрима. Поди угадай, хорошо выглядела она или это Радкин супруг — плохо, но рядом они смотрелись почти одногодками. А что совсем уж опечалило Раду, твердо уверенную, что её никак не сможет расстроить роман мужа, хоть прошедший, хоть длящийся, так это то, что гостья была красива не только лицом. Впервые, если не считать коренастую Берхту, Рада видела женщину с фигурой, а у этой Лотты она была на месте.
Даже сердце заныло, чего уж Рада совсем не ожидала. И продолжить читать книгу после того, как Мейнгрим с магессой скрылись с глаз — видимо, направились в поместье, не было никакой возможности.
Так что она была даже рада обнаружить чуть позже в гостиной Розу. Гостья с порога распорядилась о раннем ужине и начала рассказывать.
— Сама я была не в городе, конечно, — щебетала Роза, откинувшись на кресле, и только благодаря обострившемуся на нервной почве вниманию Радка заметила какой у «приятельницы» цепкий и холодный взгляд. — Но кое-кто мог проследить за прибытием твоей соперницы и рассмотреть всё получше.
«Барвинок», — сообразила Радка, изображая внимание. Строго говоря, особо сильно изображать ей и не пришлось.
— Мой тайный агент узнал, что эта Лотта из фиолетовых магиков, — Роза покачала головой. — И потому ближе подходить даже не стал.
Радка попыталась вспомнить, что она знает о фиолетовых. Как бы она много не читала, вот такие подробности иногда забывались, особенно с учетом того, что в их городе, кажется, фиолетовых и вовсе не водилось. Точно, именно об этом ей и говорили раньше. Не было в городе фиолетовых, а вот почему — она вспомнить не могла. Или не знала. Какие-то дальние родственники и побочные ветви — возможно, но не сами.
— Они могут влиять на разум, — сжалилась Роза, устав наблюдать за мучениями Радки. — Все по-разному. Самые сильные могут заставить человека вспомнить или забыть что угодно. Кому такое понравится?
— Никому, — машинально согласилась Радка, мысленно хватаясь за голову. Чего она накрутила, решив, что во всем виновата Роза или кто-то вроде этого несчастного Барвинка? Если среди них, пусть и в другом городе, есть такие мастера, способные лишить других их воспоминаний! Зато всё сходится — эта магесса была близко знакома с Мейнгримом и Евой, она могла увидеть где-то Янку… Вот дальше фантазия Радки буксовала. Увидела — и что? Может, Янку убил кто-то из своих, да тот же приятный во всех отношениях Скарбошек, и Лотта просто уничтожила воспоминания об этом по просьбе Мейнгрима.
Радке стало стыдно. Она была не настолько уж плохим человеком, чтобы вот так подозревать приятных и богатых людей в самых худших грехах именно потому, что они приятные и богатые, и при этом не испытывать угрызений совести.