— Цветочная? — глаза Манфреда загорелись. Кажется, в этот раз Радку пронесло. — Никогда лично не был знаком с цветочными магиками, а уж тем более с магессами. Говорят, у вас там совсем другие нравы, это правда?
— Всё так, — Радка попыталась кокетливо улыбнуться, но вовремя вспомнила о том, как глупо выглядит её улыбка, сколько бы она не тренировала её перед зеркальцем, и прикрыла рот рукой. Еще никогда в жизни такой приятный мужчина не гладил ее рукой по коленке — было от чего потерять голову!
— Вы там свободны в выражении чувств, как я слышал, — почти промурлыкал магик, окидывая Радку таким взглядом, что она моментально пожалела, что поторопилась выйти замуж за Хенрыка — такая женщина, как она, могла найти себе получше.
— Верно, Манфред, — решилась она и добавила, накручивая выбившийся из прически светлый локон на палец. — Мы обычно быстро переходим на «ты».
…Упираясь руками в стену в ближайшем проулке, с задранной на голову широкой юбкой, Радка удивлялась лишь тому, что кофе они все-таки действительно выпили. Похоже, кем бы ни был этот Манфред, слово он держать умел. И вообще, на неопытный взгляд Радки, он довольно много всего умел. По крайней мере, раньше ей не приходилось вот так изнывать от желания, несмотря на откровенно неподходящее для этого место. Мягкий живот Хенрыка, его морщины и борода вызывали у неё только одно желание — поскорее закончить с этим, и она понятия не имела, что можно чувствовать такое… ну, такое.
Левая рука в металлической перчатке упиралась в стену чуть повыше ее собственной, и Радка успела изучить ее как следует.
— Ты… женат? — выдохнула она между толчками.
— Да, — Манфред ни на мгновение не замедлился. — Это проблема?
— Нет, — ответила Радка быстрее, чем успела обдумать.
— Хорошо, — лаконично ответил тот, стараясь не тратить силы на разговор.
Когда через несколько минут он застегивал брюки, Радка неловко поправляла платье, с тоской думая, что сейчас этот красивый, богатый и, что и говорить, интересный чужой мужчина уйдет и ей останется лишь воспоминание.
«Шанс только один», — напомнила она себе и заметила словно между делом:
— Так вот как занимаются этим яблочники. Нет, у нас всё куда искуснее. Фантазии больше, — она прищелкнула пальцами. — Гибкости.
Она отчаянно блефовала. За совсем недолгую семейную жизнь с Хенрыком она не видала даже того, что успел ей показать Манфред вот тут, уперев носом в стенку. Но в старой библиотеке, куда свозили всякий бумажный мусор, были и такие книги. Книжная надсмотрщица, самой большой гордостью которой была внучка из найденных, так ни разу после отъезда и не навестившая бабку, позволяла знающим грамоту девчонкам с малых лет брать эти книги. Она была уверена, что, в отличие от сборников сказок и легенд, эти хотя бы пригодятся им в жизни. В случае Радки она оказалась права.
Тогда Манфред так и не смог ей ответить по поводу фантазии «яблочников», он вообще не сразу нашелся, что ответить. Позже, когда Радка узнала его получше, она поняла, что подобное с ним происходит нечасто. Впрочем, ей порой удавалось его удивить, хотя Манфред понятия не имел, чего ей это стоило.
Что до везения Радки, то ей достаточно было угадать то, как цветочники называли жителей яблоневых садов, чтобы окончательно предстать в глазах Манфреда эксцентричной магессой из-за моря.
Но окончательно она поняла, что вытащила свой счастливый билет лишь, когда магик прицепил к её браслету портал прямо в покои в мансарде над торговой площадью, где уже через несколько мгновений она без устали доказывала ему, что фантазия цветочников куда изысканнее местной. Если бы её видел Хенрык… нет, для него же было бы лучше, чтобы он её не видел.
— Лучше, если ты будешь появляться прямо здесь, — заметил Манфред словно между делом, отводя взгляд. Он уже снова был одет — просто магия какая-то! Ах да, именно магия… — Здесь всегда будут напитки, фрукты и сладости, и мы сможем пересекаться… примерно в полдень, раз в полдюжины дней.
— И здесь я точно не попадусь на глаза твоей жене, — понятливо кивнула Радка. Злости не было. Конечно, хорошо было бы выйти за магика и хоть так попасть в магический мир. Но билет сюда у неё уже был, а что до любовника — глупо было бы надеяться, что красивый и богатый достанется ей еще и без довеска. И кому — ей! Некрасивой сельской девчонке, всё богатство которой и было под платьем, да в голове.
Её спокойное упоминание законной супруги почему-то очень обрадовало Манфреда. По крайней мере, целовал он ей шею с такой страстью, что она побоялась, не останутся ли следы. Её муж был старым, а не слепым.