— Что, великоват дом? — с кривой усмешкой спросил Мейнгрим. — Ну да я не Манфред, чтобы нанимать распрямителей, и в небольшом доме хоромы прятать.
— Кхм, — ответила на это Радка, не готовая вступать в спор о величинах и богатстве. Ей ведь только на руку было, что это дом обычный, хоть и огромный, что она бы делала в этих распрямленных пространствах, она знать не знала.
— Вам с сыном и госпожой Иреной я отдам полностью все западное крыло, — продолжил Мейнгрим, по-видимому, успокоенный её немногословностью. — Мне самому хватит и нескольких комнат, но попрошу не появляться в восточном крыле без надобности.
— А как мне узнать, есть ли надобность? — Радка пыталась стряхнуть такую не вовремя нахлынувшую робость, но никак не выходило. Дом подавлял.
— Спросите у Ирены, — буркнул Мейнгрим. — Вы будете обеспечены всем необходимым, а если что-то случится с юным магиком, я это узнаю и так. Дом живой.
Радка лишь молча кивнула. Она слышала про живые дома, и ей стало зябко. Не обидится ли дом за то, что в него пустили обычную не-магессу, не станет ли вредить? Для своих хозяев такой дом был как нянька, может, и Фабиушу повезет расти здесь в заботе и уюте, но вот ей придется туго. Она даже позволила себе минутку слабости пожалеть об оставленном общежитии, но лишь минутку. Проще было остаться женой Хенрыка и жить в селе, если любая трудность пугает. А этого Радка не хотела.
— Мальчик пусть идет с Иреной, дом их проведет, а с вами, госпожа, у нас осталось несколько формальностей.
Радка с трудом удержала голову прямо, так и хотелось вжать ее в плечи. Мало ли, что ее ждет, может, сейчас сына заберут с обещаниями воспитать достойного магика, а ее отправят обратно к мужу. Это вполне было в духе магиков. Сколько их безучастно наблюдало за льющей слезы над горькими яблоками девчонкой, и ни один не забрал ее хотя бы из жалости.
— Не бойтесь, — неожиданно мирно произнес Мейнгрим и коснулся её руки. — Мы просто поговорим. Никто из нас не навредит вам или сыну. Но Фредек клянется, что встречался с магессой из цветочных, а вы… как вы лишились магии?
Было самое время соврать, Мейнгрим дал ей прекрасный шанс для этого, но почему-то этот усталый спокойный тон не позволил Радке снова лгать. И она начала рассказывать.
Совершенно незнакомому и откровенно недружелюбному магику она рассказала про упрямую некрасивую девочку, год за годом льющую слезы над горькими яблоками. Про то, как она лишилась единственной подруги, улетевшей на драконе. Про подарок этой самой подруги, счастливо вышедшей замуж за Скарбимежа, про встречу с Манфредом…
— Подожди, — остановил её Мейнгрим. — Не надо мне врать, девочка. Скарбимеж женат на Розе из Цветочных, а не на найденной Янке, как ты говоришь. Мы ведь о багряном принце Скарбошеке, верно?
— Верно, — прошипела Радка. Только что успокоившаяся она в одно мгновение преодолела метку холодной ярости, словно внутри неё был заряженный арбалет, который выстрелил, пробивая её голову. Даже в ушах зашумело. — Манфред сказал также. Да только Янка была. Она была лучше вас всех, она была красивой и умной, я завидовала ей и хотела, чтобы она умерла. Но теперь её даже никто не помнит, а я…
И она заплакала. Она плакала редко и ни разу до сих пор не плакала по Янке. И словно всё слезы, что копились в ней всё это время, хлынули наружу.
— Да что же это такое, — для человека, у которого была сестра, Мейнгрим слишком боялся женских слез. По крайней мере, он даже не с первого раза сумел создать платок, который и сунул в руки рыдающей Раде, после чего наколдовал еще стакан воды и в другую руку вручил его. Теперь Радка рыдала с занятыми обеими руками, котомки пришлось поставить прямо на землю. — Цветка… или как вас там на самом деле зовут, успокойтесь.
— Радослава, — икая от слез, просипела Радка. Она только сейчас поняла, что её имя Мейнгрим и впрямь не спрашивал. — Вы мне не верите…
— Нет, почему же, верю, — неожиданно ответил Мейнгрим, бесцеремонно хватая её за руку и вводя в дом. Они шли по коридорам, и Радка поняла, что идут они в восточное крыло. То самое, в котором ей не стоило появляться без надобности.