Пусть Манфреду нравилось, когда она ходила голая и ела руками, желательно с его живота, это было до тех пор, как она бросила вызов Еве из Синих. Теперь прежних навыков было явно недостаточно. Она должна была стать такой, чтобы однажды Манфред захотел её увидеть, а потом и постоянно видеть рядом с собой.
Так что она и думать забыла о Мейнгриме, вспоминая о нем лишь за столом, да и то, хозяин не каждый раз ел в столовой, часто старшая Ирена носила ему обед в кабинет. Так он называл те покои, где они разговаривали впервые в доме.
— Сначала насоздают правил, а потом сами их и нарушают, — ворчала на это Радка, но совсем тихо. Потому как именно так хозяев и можно было отличить от гостей — они могли нарушать свой этот этикет. А она себе такого позволить не могла.
Ирена младшая оказалась чудесной няней, и скоро Рада поняла, что у неё куда больше времени, чем она ожидала. Если бы экономка позволяла ей готовить, или если бы она могла покидать дом! Сговориться удалось лишь на том, чтобы переправлять домашнюю еду в общежитие найденных. А собственная свобода Рады заканчивалась на пороге сада, в котором выгуливали её сына, и от скуки она начала изучать дом. Полный множества пыльных пустых комнат, коридоров и лестниц, он очаровал Радославу с первого взгляда, и она мечтала излазить его весь.
Еще даже не выпал первый снег, когда Радка впервые нарушила правило Мейнгрима по поводу восточного крыла. На неё не обрушилось проклятие, злобный хозяин не принесся к обнаглевшей гостье, изрыгая проклятье, и руки у неё не отсохли. Ноги тоже. Вскоре она осмелела и уже лазила восточному крылу также, как и по всему прочему дому. Хоть и предпочитала больше всего времени проводить или на кухне, или в библиотеке. Да, тут была даже своя библиотека, и в ней было куда больше книг, чем в кабинете Мейнгрима. Радка потихоньку таскала некоторые из них, чтобы читать в промежутках между изучением этикета. И пусть большая часть книг была по недоступной ей магии, ей вполне хватало книг про драконов и войны. Она и не знала, что до приручения драконов яблочники воевали с цветочниками, и эти войны длились годами!
Она собиралась на очередную вылазку за книгой, когда увидела Ирену старшую, которая толкала столик на колесиках с напитками и фруктами в сторону кабинета хозяина. За всё то время, что Радослава жила в этом доме, она ни разу не видела, чтобы Мейнгрим ел сладости или фрукты, и ей стало любопытно. Кто знает, может, суровый магик ночами трескает конфеты и яблоки? Хорошо о таком знать.
Вот в общем-то и все причины, по которым она оказалось у дверей кабинета после того, как Ирена увезла пустой столик. Только, судя по всему, Мейнгрим был в кабинете не один.
Сначала слышно было плохо, люди просто негромко переговаривались, и Радка думала удалиться, пока её не застукали, как вдруг женщина по ту сторону двери повысила голос.
— Я знаю, что виноват Фредек, но ты мой брат! — и этот голос Радка знала, он принадлежал её сопернице, Еве.
— Я не знал, что быть твоим братом — это исправлять ошибки не только за тобой, но и за ним, — и Мейнгрим тоже заговорил громче. — Мы не сможем вечно прятать Радославу и мальчика. Из Фабиуша выйдет сильный магик, и его нельзя терять. Через год или два самое позднее нужно дать ему мастера, и мать тоже будет бывать на людях.
— Видела я её на людях, — фыркнула Ева, а Рада сжала кулаки. Надо же, а тогда ей Ева показалась милой! — Мы можем забрать этого мальчишку в дом, пусть растет с Матиасом.
— Не выйдет, долг крови, дорогуша, — процедил Мейнгрим. — Перед ней, а не мальчиком. И я не советовал бы растить мальчиков вместе. Прости, но Матиас синий магик, наша кровь оказалась сильнее. А сын Радославы вылитый твой муж.
Ева зашипела как кошка, и Рада вжалась в стену, словно магесса могла увидеть её через прикрытую дверь.
— Когда я смогу уже увидеть сына? — о, а вот услышать Манфреда Рада не ожидала, и чуть было не бросилась к щели в двери, чтобы убедиться, что это именно он.
— Когда я смогу обезопасить наш брак от этой девки, — отрезала Ева. — Брат, что там с её браком?
— Сельский брак, — Радка буквально видела, как он пожимает плечами. — Одна бумажка у старосты и всё. Никаких клятв, дикари.
— Это меня не устраивает, — похоже, Ева вертела и мужем, и братом. Рада против своей воли почувствовала толику уважения к сопернице. — Её надо развести там, в селе, и выдать замуж здесь, под наши магические клятвы.
— Она даже не магик, — попытался снова вклиниться Манфред. Ох и напрасно, Радке стало его даже жаль. Неужели он еще не понял, глупый, что если не ушел от жены, то теперь должен отвечать только «да, дорогая» и «как быстро я должен это сделать»? Даже если она прикажет прыгнуть в глотку дракона.