— Когда-то у нас с цветочниками была война, — успокоившись, продолжила Патрыся. — Странно, но несмотря на то, что их материк — настоящий цветочный рай, как рассказывают те, кто его видел, они первые напали на нас. Но потом отступили. С тех пор отношения у наших королевств ровные, многие цветочные дамы влюбляются в наших мужчин и остаются тут.
— Да, я в курсе, — буркнула Радка. Некстати проснувшаяся совесть напомнила ей о Розе, занявшей место Янки. Если бы она сама заняла место Евы, она бы не считала, что это одна лишь любовь, с которой ей до сих пор толком не удавалось столкнуться. Самозабвенно она любила лишь Фабуся. Нет, она бы считала, что победила соперницу и завоевала магика. Кто знает, были ли у Розы в предках те самые неудачливые завоеватели?
— Соседи цветочных — морские магики, они живут на островах, раскиданных по морю. Говорят, они могут найти любой путь, чем и пользуются. Они торговцы и путешественники. Может, за их архипелагом есть еще земли, но так далеко, чтобы найти их, никто не летал. А если морские магики и знают ответ, то молчат.
Радка прикинула. Видящих никто не видел, а смешно, кстати, и морские торговцы. Негусто.
— Это всё? — на всякий случай уточнила она.
— Нет, — Патрыся понизила голос и оглянулась. Теперь она говорила так тихо, что Радке приходилось всерьез напрячься, чтобы слышать хоть что-то. — За нашим материком есть еще один, о котором яблочники никому не рассказывают. Это неизведанная земля ста королевств. Говорят, в каждой деревушке там свой король, и они постоянно воюют друг с другом. Сколько таких королевств на самом деле, никто не знает. Пусть там ни у кого нет магии, но они и без неё свирепы и могут попытаться подбить дракона. Так что летать там опасно.
— Все без магии? — Радка на мгновение пожалела, что родилась не там. Как знать, ей могло повезти родиться принцессой. Или же стать королевой другой деревни. Уж на это бы сил хватило!
Ей самой стали смешны её глупые мысли, и она разулыбалась. Правда, вскоре улыбка замерла на её губах.
— Патрыся, — негромко спросила она. — Яблочное королевство… это значит, у нас есть король?
— Что вы, — удивилась девушка. — Это просто так говорится, мол, королевство. Мало ли что как называется! А правит совет магиков. Самые могущественные магики самых сильных кланов входят в этот совет.
— Ну и к мнению самых богатых тоже прислушиваются, — спустил её с небес подошедший Венек. — Тот же господин Манфред никак не сильнее своей жены или вашего жениха, Радослава, зато как богат!
— Богатство его тоже частично принадлежит Еве, — возразила Патрыся. — И она легко могла бы оставить его без гроша!
Она замолчала и с опаской посмотрела на Радку, а та в ответ замахала руками, всем своим видом давая понять, что не претендует на золотого магика со всеми его деньгами. Да она вообще замуж собирается!
Кажется, поверили. Успокоились и продолжили рассказывать.
— Кланы носят названия цветов. Самыми старыми являются кланы спектра радуги, основные семь цветов, — пояснил Венек.
Радка не очень поняла про спектр, но цвета радуги было для неё вполне доступным. Значит, её будущий супруг еще и из древних кланов. Ну надо же, как интересно!
— Получается, Скарбимеж Багровый принц из сравнительно молодого рода? — уточнила она, чтобы разобраться, правильно ли она поняла.
— Не совсем, — покачала головой Патрыся и поспешила успокоить Радку, с которой уже чувствовала себя свободно как подружка и даже перешла на «ты». — Ты права, конечно. Багровые магики довольно молодой род, но он полностью вышел из погибшего во время той войны рода Красных магиков. Тех теперь нет, но этот клан — их потомки.
— Глупость какая, — честно призналась Рада. — Если они потомки, то так и звались бы красными.
На это Патрыся ничего ей возразить не успела — вернулись магессы с туфельками, а потом они отправились за платьем, и там задержались до обеда. И только когда у Радки совершенно неаристократично, да и куда ей! — забурчал живот, они оставили примерку, чтобы перекусить.
Если бы Радославе пришлось выбирать самой, где поесть, она бы надолго задумалась. С одной стороны, её как магнитом тянуло в то кафе, где они познакомились с Манфредом. С другой стороны, они там столкнулись и с Евой, и Радка боялась, что эта встреча может повториться. Она не опасалась за себя, в глубине души была бы даже рада потрясти перед вспыльчивой гордячкой её «глазом» и дать понять, что не чувствует в этом унижения. Унижение — такая непростая штука, никто не может унизить человека больше, чем он сам, в своих мыслях. Мейнгрим владел этим умением в совершенстве, тогда как Рада оставила весь стыд там, где продавала сережки Манфреда, чтобы оплатить молчание лекаря.