— Я вас не вижу, я ослепла? — через боль произнесла Рада и попыталась подняться, опираясь на древесный ствол. Судя по едва уловимому аромату, это была яблоня. Уж яблоню она ни с чем бы не спутала.
— Нет, — нехотя ответил голос. — От вашей магии, госпожа, потухли настенные факелы. Сейчас я всё верну.
И через мгновение светящийся шар огня на ладони говорящего осветил всё вокруг. Радка наконец вспомнила его. Хозяин дома, синий магик. Человек, который дал ей это болезненное варево. Её будущий муж.
— А я думала, что огонь — это игрушка Евы, — пробормотала она, прикрывая глаза от яркого света.
— Откуда ты… — начал Мейнгрим, а затем махнул рукой. — Неважно. Главное, с твоей головой всё в порядке. Честно говоря, не знал, что ожидать. На моем веку никто не использовал этот отвар, и я понятия не имел, чем это может закончиться.
Кажется, от облегчения у него тоже развязался язык.
— Что? — ярость придала Радке сил, и она сумела подняться на ноги, хоть они и продолжали немилосердно дрожать. Похожая слабость у неё была сразу после рождения Фабуся, но скоро это прошло. — Ты дал мне непроверенное варево? Тебе нет дела до того, что мой сын мог остаться сиротой?
— Я обещал заботиться о нем, — огрызнулся Мейнгрим. — Что до драконьего огня, то могла и сама подумать головой. Как думаешь, насколько часто у нас появляются не-магики, которым вынь да положь нужно использовать магические клятвы? Обычно они сидят в своих селах и носа оттуда не кажут!
— Ты, ты… — задохнулась Радка и уже спокойно выдохнула. — Урод.
Судя по тому, как опустились плечи магика и дрогнули пальцы, он ждал криков, может, того, что она попытается его ударить. Только не на ту напал. Радка уже достаточно пришла в себя, чтобы вспомнить, кто она и кто он. Если она собирается жить в этом враждебном не-магикам мире, ей никак нельзя ссориться с единственным магиком, с которым её вот-вот должна была связать судьба.
— Так что там с огнем и льдом? — уже совершенно спокойно произнесла она, давая понять, что та тема закрыта. Мейнгрим уже подвесил несколько магических огней на потолок, и всё помещение было равномерно освещено. Каменный до сих пор пол был и впрямь покрыт травой, а стены обвитые яблоневыми ветвями до самого потолка. На первый взгляд они словно оказались на поляне в яблоневом саду, только стволы деревьев были наполовину утоплены в каменные стены, как и ветви. Они словно были вырезаны или нарисованы на стенах, и только трепещущие листочки и аромат напоминали, что они настоящие.
— Синие магики подчиняют себе стихии, а не что-то одно, — нехотя ответил магик. — Но используем мы лучше всего их в бою. Но кому-то легче дается вода, кому-то воздух. Ева предпочитает огонь. Прости.
Всё это произнесено было на одном дыхании, так что Радка даже не сразу поняла, что Мейнгрим попросил прощения. В ответ она только кивнула, не желая продолжать бессмысленный разговор. Мейнгрим целиком и полностью был предан своей сестре, как она сама — своему сыну. И разве она не сделала бы что угодно для Фабиуша?.. Так что говорить об этом, лишь расстраиваться.
Мейнгрим чувствовал себя неловко, это ощущалось даже в воздухе. Напряжение. Так что Радка не удивилась тому, что он сам внезапно перевел тему.
— Я не думал, что ты так скучаешь по родным местам, — он коснулся листьев ближайшей к нему стены.
— Я не скучаю, — чуть более резко, чем стоило, ответила Рада. — Оно появилось без моего желания.
— Разумеется, — кисло улыбнулся Мейнгрим. — Это подсознание. Оно защищает носителя от насильственной магии. Я всё прочел об этом, но так и не понял, что могло здесь появиться, пока магия проникала в твое тело. Поэтому и подстраховался подземельями. Разрушить их изнутри практически невозможно.
— Прекрасно, — эта тема Радку совершенно не интересовала. У неё наконец перестала болеть каждая клеточка тела и проснулось любопытство. — Теперь у меня есть магия, так? И что я могу?
— Без должного обучения — ничего, — разочаровал её Мейнгрим, продолжая разглядывать деревья. — Разве что в твоих предках были магики, тогда у тебя может быть предрасположенность к тому виду магии, что у них. Но это большая редкость. Обычно даже найденные или не имеют ярко выраженных талантов, или имеют, но какой-то другой, кланов с которым нет.
— Так это хорошо, разве нет? — Радка расстроилась, но не собиралась этого показывать. Мейнгрим обойдется! И потом, её магия создала этот сад, неужели этого мало?
— Это любопытно, но вовсе не хорошо, — отозвался Мейнгрим. — Представь, появился магик с четко отмеченным талантом к проклятиям. К примеру. Таковых у нас нет, проклятия клепают все, кому не лень, каждый в меру своих возможностей. А у него есть. И тут два выхода — искать себе пару со схожим талантом, непонятно где и как долго, но зато имея мизерный шанс основать свой род, или прожить жизнь, довольствуясь обычным серым или бурым, зато получая огромные деньги за созданные его редким даром проклятия.