Вот тут Радка не выдержала. Держала острый язычок за зубами, да не удержала:
— Конечно, что-то не так, — фыркнула она. — Ты же не бревно пилишь, можно и повеселее!
Но Мейнгрим так забеспокоился, что даже обижаться не стал.
— Я серьезно, — произнес он уже нормальным голосом. — Я… ты… у тебя амулет есть?
Радка захлопала глазами.
— Какой еще амулет? — переспросила она. — Чтобы мужчина шевелился живее? Так раньше как-то не требовалось.
— Тьфу ты, ведьма, — выругался Мейнгрим и пояснил. — Для другого. Ну… нам бы Фабуся твоего вырастить нормально.
А вот об этом Радка и не подумала. Не то, чтобы она так уж боялась, что они не справятся с парой детишек. Это Мейнгриму его жизнь могла казаться практически нищетой, его молодая жена была уверена, что они даже не заметят и полдюжины ребятишек. Говорить это вслух она, конечно, не стала.
Вместо этого покачала головой, мол, нет, никаких амулетов, да и откуда? Мейнгрим пытливо вглядывался в её лицо потемневшими синими глазами, прежде, чем спросить:
— А если я такой амулет дам, ты… наденешь?
Радка закатила глаза. И где он такой внимательный раньше был, чтобы вот так на самом интересном месте вопросами не закидывать? Но кивнула, конечно, мысленно пожалев себя. Похоже, с Мейнгримом даже в таких простых вещах легко не будет.
И как в воду глядела! Пока супруг неловко пытался подняться, да передвинуться, она молчала. Но когда он замер в неудобной позе, едва не уткнувшись носом ей в колени, она снова не утерпела:
— Что на этот раз? — недовольно спросила она, садясь на постели и на всякий случай сдвигаясь к подушкам. И ахнула. На белых простынях отчетливо выделялось пятнышко крови. — Этого не может быть!
— Это я собирался сказать, — слабым голосом произнес муж, гипнотизируя пятно. — Может, лунные дни?..
Надежда, прозвучавшая в его голосе заставила бы Радку прыснуть от смеха, но не сейчас. Она и сама была напугана. До лунных дней было еще полно времени.
Видя, что она ошеломлена не меньше его, Мейнгрим развел бурную деятельность. Прямо в одной рубашке он соскользнул с кровати и подозвал какую-то шкатулку. К этому моменту Радка пришла в себя достаточно, чтобы оценить тылы и ноги мужа. Увиденное ей понравилось, и она постепенно успокоилась. Муж ей достался умный, сам разберется.
Тем временем умный, но очень нервный муж отыскал какой-то кристалл и цепочку с круглым камнем, и с ними уже забрался обратно на кровать. Цепочку он сунул Радке в руки, а кристаллом принялся водить по пятнышку с таким усердием, что бедная невеста опять еле удержалась от смеха.
— Настоящее, — наконец с странным выражением на лице произнес Мейнгрим. — Как ты это сделала, ведьма?
— Это сестра твоя ведьма, — обиделась Радка. — А я даже не магесса, последние часы магии уходят, пока ты по постели ползаешь и цацками играешься!
— А где я по-твоему должен ползать, когда вот? — и он ткнул пальцем в пятнышко.
— По мне! — скрестила руки на груди Радка. — Нашел из-за чего переживать! Отстирается даже без магии!
— Разве в этом дело! — возмутился Мейнгрим, но потом махнул рукой. — С кем я разговариваю…
И впрямь замолчал, нацепил цепочку с камушком ей на талию так, что кругляш провалился в пупок и пристал, словно так и должно быть.
Вот тут-то Радка и поняла, что ни одного её злого слова муж не пропустил мимо ушей, и теперь она впрямь забеспокоилась о том, чтобы им не развалить кровать. Нехорошо будет — столько поколений она вытерпела, а у них на первой же ночи кончится! И это ведь еще до самой ночи время даже не дошло, был только вечер!
Успокоился Мейнгрим, только когда Радка уже сама слабо шевелила руками и ногами. Видимо, решил, что от усталости или скуки она уснет — непонятно, а ему думать. По крайней мере, других причин Радка не видела — сам он утомляться не собирался, не иначе как тоже какое-то варево выпил. С этими мыслями она наконец отключилась.
Очнулась Рада только глубокой ночью. Она сразу почувствовала, что магии в ней больше нет. Ни капли, ни искорки. Ничего. Сбоку у кровати горел крошечный шарик, своим светом вытягивая из темноты кровать, саму Радку и наблюдающего за ней Мейнгрима. Когда Радка обнаружила, что муж не спит, а молча смотрит на неё, приподнявшись на локте и повернувшись к ней лицом, она едва не завопила от неожиданности. Никогда в жизни ей не пришло бы в голову, что можно вот так молча глазеть на спящего человека. Что за гадость! На неё нахлынуло смущение, которого и в помине не было несколько часов назад. Но одно дело — раздеваться перед мужчиной, спать с ним. И совсем другое, когда он следит за ней в тот момент, когда она даже не осознает этого!