— Так дальше продолжаться не может, — заявил он, наливая ей еще одну чашку кофе. По-видимому, он наивно полагал, что это ей поможет. Но если Радка хотела спать, помочь могло только одно — несколько часов сна. Никакие другие ухищрения не помогали, она точно знала. — Разумеется, со дня свадьбы прошло меньше недели, и это пока в пределах допустимого, но как долго ты собираешься продолжать игнорировать приглашения?
— Чего? — хорошо еще, что Радка не успела сделать глоток, а то сейчас забрызгала бы домашнее платье.
— Я тоже не в восторге, — ответил Мейнгрим. — Но, если ты теперь считаешься магессой, то и выходить в свет тебе придется, хочешь ты того или нет.
— Чего? — тупо повторила Радка и отодвинула тарелку. Она часто не слишком хорошо понимала мужа, но сейчас он и впрямь говорил загадками.
— Твоя почта, Радослава, — теперь и Мейнгрим выглядел ошеломленным. — Ты не получала её?
— Чего? — снова повторила Рада, но уже машинально, в голове пытаясь уложить новости. Оказывается, ей могли писать и писали письма! Зачем и кто это мог делать? Патрыся и Венек? Но она виделась с ними пару раз после свадьбы, и вряд ли им что-то настолько срочно могло понадобиться от не-магессы, каковой она являлась. Уж точно не её пирожки.
Мейнгрим выругался, а потом, к удивлению Радки, смущенно произнес:
— Прости. Я постоянно забываю, что ты не магик и не росла тут. Даже найденыши попадают в город совсем юными и к твоему возрасту уже знают все элементарные вещи. Я же, зная, что ты переписывалась со своей подругой, был уверен, что ты умеешь разбирать почту.
Не дожидаясь ответа, он подошел к ней и протянул руку, приглашая подняться из-за стола. Радка без сожаления оставила едва тронутую еду и двинулась следом. Мейнгрим был прав, она получала почту от Янки, но сторожить у дома один шарик с письмом или проверять почтовую комнату! Именно в такое помещение Мейнгрим привел её, и Радка только могла восхититься изобретательности магиков. Для каждого члена семьи, даже слуг и Фабуся была свой полка с желобками, куда падали шарики. Часть полок были черными — туда откладывались прочитанные письма в архив, часть белыми — на эти еще нужно было ответить. Все остальные цвета Радка пока не запомнила. Кроме разве что серебристого — это были приглашения, и желобки на её стороне были плотно забиты шариками.
— Это всё мне? — поразилась Рада, касаясь кончиками пальцев шариков. — Но… кто может меня приглашать?
— Все, — Мейнгрим пожал плечами и смущенно добавил. — Наша семья всё-таки одна из древних, и тот факт, что я женился, заинтересовал наших соседей куда больше, чем я думал. А уж выдумка Евы о том, что ты из золотых магиков — на какой-то срок ты стала самой модной новостью в городе!
— Это на какой же срок? — нервно переспросила Радка. Такого внимания ей совсем не хотелось, особенно от незнакомых магиков. Среди них ведь был тот, кто проклял Еву и тот, кто заставил исчезнуть Янку! И пусть насчет Янки она не была уверена, то её мнение о Еве как об обычной слабой магессе развеялось, стоило ей узнать эту женщину получше. Тот, кто посмел навредить этой мстительной магессе, должен быть могущественным и ловким. Совсем не то, что нужно ей, когда она даже не является магиком!
— Понятия не имею, — честно признался супруг. — Никогда не понимал, от чего это зависит. Ева говорит, что до тех пор, пока не случится что-то более выдающиеся.
Радка скисла. Уж если Ева говорит…
— Как я смогу изображать магика, когда у меня нет никаких способностей? — простонала она. — Меня раскроют через пару часов!
— Звучит оптимистично, — буркнул Мейнгрим и поспешил исправиться. — Тебе же удавалось довольно долго… встречаться с Манфредом, и он ничего не заподозрил, разве нет?
— Разве нет! — передразнила его Радка. — Может, это Манфред тупой, а не я везучая, ты об этом не думал?
— Думал много раз, — немедленно согласился Мейнгрим, еще больше разозлив жену и не замечая этого. — Надо быть полным идиотом, чтобы, женившись на такой как Ева, искать увлечения на стороне.
По лицу Радки Мейнгрим понял, что переборщил и заторопился пояснить:
— Я хотел сказать, Ева из древней семьи, сильная магесса и известна в обществе. В том числе и своей мстительностью. А ты… я ничего не хочу сказать про твою внешность…
— Кроме того, что она не в твоем вкусе, я помню, — прервала его монолог Радка, но Мейнгрим, чуть смутившись, твердо продолжал:
— Ты неизвестно откуда и кто, представляешься цветочной и при этом спрашиваешь о Розе, хотя её знают абсолютно все цветочные.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Радка, от удивления даже перестав злиться.