Современные книги по истории и устройству мира — вот что ей требовалось. Это пусть другие разучивают, как правильно вздыхать во время фокусов кого-то вроде Розы. Её сын может перемещаться точно как его отец, и Рада должна точно знать, где он может оказаться. Пусть это и не поможет его найти без магии.
За этими мыслями она не сразу заметила, что забрела в отдел для магесс. От Ирены она уже знала, что магиками могут быть женщины и мужчины, они носили перчатки и использовали живую магию. К ним примыкали те магессы, что, пусть и обманчиво легко меняли перчатку на брачный браслет, но и дальше активно пользоваться магией не гнушались. А вот для тех, кто с радостью отказывался от всего, что давали магические способности за возможность быть за спиной мужа, отца или покровителя, были такие разделы в книжной лавке. На первый взгляд содержание этих книг мало чем отличалось от того, чему в селах матери учили дочерей. Готовка и вязание, шитье и вышивка. Но только на первый взгляд.
Радка вцепилась в книгу как в самое большое сокровище мира, когда сообразила, что сама может изготовить артефакт. Его останется только напитать силой. И пусть сила будет не её, разве это так важно? Сошьет или свяжет защиту для Фабуся или для мужа она своими собственными руками! Разве это не счастье?
Она рванулась в сторону прилавка с книгой в руках, словно боясь, что её могут отобрать, и едва не сбила какого-то ребенка. Секундное облегчение — отшатнувшийся мальчишка, которому досталось по плечу её книгой, не Фабусь, сменилось ужасом. Перед ней стояла маленькая копия Янки.
— Прошу прощения, господин, — пролепетала Радка, от неожиданности позабыв, что так обращаются только к взрослым магикам, а никак не к семилеткам.
Но мальчик смутился еще больше.
— Ничего страшного, госпожа, — ответил он и завертел головой, не иначе как в поисках сопровождающего. — Я должен был быть аккуратнее.
— Вы чрезвычайно воспитанный юный магик, — похвалила его Радка, которая точно была уверена в одном — если судьба подсовывает удобный случай — за него нужно хвататься обеими руками. — Надеюсь, мой сын станет не хуже. Фабиуш!
Фабусь не подвел и вынырнул из-за соседнего стеллажа с огромной книгой сказок. Радка привычно умилилась. Даже тренируй она его выскакивать в нужный ей момент, и то не вышло бы так удачно.
— Привет! — старательно выговаривая каждую букву — и когда научился? Всё-таки Ирена — чистое золото! — Меня зовут Фабусь. А тебя?
— Годжик, — представился сын Янки и торопливо поправился. — Годжимеж. Годжимеж Багряный.
— Годжимеж, — повторила Радка. Нет, не думать о том, что так зовут отца Янки, который так давно не получал весточки от дочери и, может, даже не знает, что у него есть внук! — Прекрасное имя! Вы тут с родителями, Годжимеж?
— Годжик, почему так долго, мы же… — что еще хотел сказать Скарбимеж, Радка не узнала, потому как он остановился, обнаружив, что сын у полок с книгами не один. — Радослава?
Глава 32
Радка успела обрадоваться, что Скарбимеж её узнал — может, он и Янку помнит, или даже знает, что с ней случилось! — как тот продолжил:
— Я был на вашей с Мейнгримом свадьбе, вы меня помните, госпожа?
— Да-а, помню, — растерянно отозвалась Радка, сообразив, что Скарбошек не только считался лучшим другом её супруга, но и был им на самом деле. Не зря он стоял рядом с ним на церемонии. А что они с Розой и сыном не бывали у них в доме, тоже объяснялось легко — Мейнгрим даже близких людей терпел с трудом, вряд ли он делал исключение для семьи друга. — А я сегодня была на празднике танца цветов по приглашению вашей супруги.
На мгновение у Скарбимежа стало точь-в-точь такое же отсутствующее лицо, как у большинства магесс во время фокуса Розы, но он всё-таки сумел вернуться в реальность куда быстрее и даже растянул губы в улыбке.
— Это прекрасно, — пробормотал он. — Нам стоит чаще видеться. Я довольно редко вижу Мейнгрима с осени, как вы появились… Я не хочу сказать, что это из-за вас, госпожа, но…
И он замолчал, окончательно смущенный своим косноязычием.
— Не стоит смущаться, — Радка качнула головой в сторону Фабуся, который вовсю увлекал нового знакомого в разглядывание картинок в книге. — Ребенок в доме — это всегда непросто, а на Грима мы оба свалились как яблоки по осени.