Обязанность ежедневных выступлений под цензорским карандашом, обязанность выискивать тему, которую пропустил бы цензор, делали эту работу «окаянной».
А писать Иегудиилу Хламиде было о чем.
Самара выросла в какие-нибудь сорок лет из маленького уездного городка в десять-пятнадцать тысяч жителей в большой город, в 90-х годах насчитывающий уже более ста тысяч жителей.
В то время такой быстрый рост города был исключительный, и Самару стали звать «русским Чикаго».
Этот рост объясняется тем, что богатейшие степи самарского края стали захватывать разбогатевшие кулаки и промышленники, разводя скот и скупая у крестьян пшеницу. Пшеницу, шкуры и сало свозили на самарскую пристань и населяли город массой работников.
В Самаре стали возникать богатейшие особняки, а на окраинах ютились тесные лачуги людей, работающих на купцов.
Однажды Иегудиил Хламида предложил:
«На набережной города Самары следовало бы устроить такую же вывеску, как у Жигулевского завода, и на этой вывеске написать:
Городом управляла кучка миллионеров: мукомолов, хлеботорговцев, скотопромышленников, владевших громадными участками по тысяче и по две десятин земли. Эти бывшие гуртовщики, прасолы и разбогатевшие кулаки были малограмотны, но держали город в своих руках, формируя городскую думу и управу.
«…В думе всем ворочает «его степенство», — ворочает очень сильно, когда дело идет о его пользе, — писал Горький, — а если дело идет о пользе города, то… и тогда не менее сильно ворочает, но тоже в свою пользу» (XXIII, 109).
Воровство членов управы, раболепствующих перед заправилами города; бесконечно долгие думские комиссии по делам, которые были невыгодны «его степенству»; недоимки миллионеров, не желавших платить налоги; комедия суда над ними; наконец памфлет на городского голову — вот темы фельетонов Иегудиила Хламиды, которыми он бичевал самарское «именитое» купечество.
Около кучки миллионеров гнездились купцы города помельче, владельцы Троицкого рынка. Затемнение магазинов для того, чтобы сбывать негодный товар, дикие забавы купцов и раболепство приказчиков, грязь и чудовищная эксплуатация в «бакалейных заведениях» — обо всем этом мы читаем в гневных строках Иегудиила Хламиды.
Но больше всего фельетонов посвящено обывателю. Это буржуазно-мещанское население Самары, обалдевшее от скуки и пустоты жизни, развлекающееся сбрасыванием из окон кошек на проходящих, безобразничающих в вагонах конки, тяжущихся из-за пятнадцати копеек, и т. д.
Из ста тысяч жителей Самары насчитывалось грамотных до восьми тысяч, но грамота буржуазных обывателей не улучшала положения фельетониста, как это видно из сатирических фельетонов Горького за подписью Паскарелло.
Эти фельетоны были помещены в июне 1895 года и носили название «Несколько дней в роли редактора провинциальной газеты».
За гротеском сатиры мы угадываем бытовые особенности провинциальной газеты 90-х годов.
Фельетоны рассказывают, что в редакции нового редактора встречает бешеный натиск людей обличающих, людей, протестующих против обличения, опровергающих, ругающихся, предупреждающих угрозами, теребящих растерянного редактора.
Так стремились обыватели сочетать задачи прессы с покровительством их темным и мелким делишкам, недвусмысленно угрожая при этом физической расправой.
Многочисленны были нападения Иегудиила Хламиды на обывательский быт, бессодержательный от безделья и скуки, на праздничные визиты, на сплетни и серость мещанской жизни.
Поздравляя читателей с Новым годом, Иегудиил Хламида пользовался этим случаем, чтобы выразить по традиции пожелания читателям, и пожелания эти превращаются в памфлет против буржуазного обывателя.
Гак последовательно изображал Иегудиил Хламида в своих фельетонах жизнь Самары, ее быт и общественные нравы.
Но главная сторона социальной жизни была для него закрыта.
В Самаре были большие заводы, и слухи о волнениях рабочих в столицах и центральных областях доходили до Самары довольно явственно.
Как только Иегудиил Хламида пытался писать о более серьезной, центральной теме своих фельетонов, цензор, по его словам, «вынимал из его писаний ребра», и получалась «какая-то густая и нелепая каша из разных плохо связанных мыслью слов»{49}.