Илья Артамонов — из таких предпринимателей — энергичный, здоровый, сильный и жестокий.
«Артамонов поднял длинную лапу, докрасна сжав пальцы в кулак.
— Я людей обламывать умею, вокруг меня не долго попрыгаешь…»
К своему барину, князю Ратскому, относится он со снисходительным презрением.
«Покойный князь Юрий семь тысяч книг перечитал и до того в мысли эти углубился, что и веру в бога потерял. Все земли объездил, у всех королей принят был, — знаменитый человек! А построил суконную фабрику — не пошло дело… Так всю жизнь и прожил на крестьянском хлебе».
Племянник Ильи Артамонова Алексей в «присловьи» во время пляски так говорит о барах:
Петр Артамонов, сын Ильи, превращается из милого и простого парня в собственника — в преступное, пьяное и распущенное существо.
Брат Петра Никита, горбун, уходит от преступной, распутной и жестокой жизни Артамоновых в монастырь.
Тихон Вялов, дворник Артамоновых, говорит:
«Веры вы, Артамоновы, и меня лишили… Ни бога, ни чорта нет у вас. Образа в доме держите для обмана. А что у вас есть? Нельзя понять. Будто и есть что-то. Обманщики. Обманом жили».
Тихон является как бы судьей Артамоновых, судьей, знающим все преступления, все грехи хозяев.
«…Дворянская наша литература, — писал Горький в одной из статей, — любила и прекрасно умела изображать крестьянина человеком кротким, терпеливым, влюбленным в какую-то надземную «Христову правду», которой нет места в действительности, но о которой всю жизнь мечтают мужики, подобные Калинину Тургенева из рассказа «Хорь и Калинин» и Платону Каратаеву из «Войны и мира» Толстого. Таким кротким и выносливым мечтателем о «божеской правде» начали изображать крестьянина лет за двадцать до отмены крепостного права…»
Жизнь выдвигала фабрикантов, судостроителей, торговцев, все это были «вчерашние мужики», а литература продолжала «любовно изображать кроткого раба, совестливого Поликушку»[93] (XXIV, 474).
В образе Тихона Вялова Горький показал крестьянина не прощающего, а судящего Артамоновых.
Ромену Роллану в ответ на его письмо Горький писал, что против старика Артамонова им поставлен Тихон Вялов, «видоизмененный тип Платона Каратаева из «Войны и мира» (XXX, 91).
«Делом Артамоновых» Горький показал начало буржуазного промышленного строительства, расцвет его и гибель под ударами пролетарской революции.
«Работы вам и детям вашим и внукам довольно будет. На триста лет», — говорил Илья Артамонов, родоначальник капиталистической семьи.
Но он ошибся. Горький мастерски изобразил, как растет рабочий класс, как рабочие говорят: «все — от нас, мы — хозяева», как, несмотря на то, что «фабрика, люди, даже лошади — все работало, как заведенное на века», шум в рабочем поселке города Дремова становился все беспокойнее, а рабочие все злее, чахоточнее.
Илья-младший говорит отцу, Петру Артамонову, указывая на кресты: «Вот там целое кладбище убитых фабрикой».
Пролетарская революция опрокинула Артамоновых и рассеяла их по земле. Политическое значение романа в том, что показана закономерность, неизбежность гибели капитализма, и это показано в эпоху, когда новобуржуазные группы толковали о возможности реставрации капитализма в СССР. Горький своим романом хоронил эти «идеи» и, обращаясь к советскому читателю, указывая «конец» Артамоновых, блестяще выполнил завет Ленина.
Творческий подъем Горького-художника в эти годы был изумительный. Уже весной 1925 года, почти тотчас по окончании «Дела Артамоновых», Горький говорил одному из своих посетителей:
«…Пишу, да! Пишу большую вещь. Первый раз пишу «такое» и не знаю еще, что получится.
— Хроника, да, пожалуй, хроника. На всем протяжении романа показываю, как формировались большевистские идеи. Думаю довести до 1918 года, захватив обе революции»{124}.