Итак, горькой правды о Соловках читатель в очерке не нашел. Но, по мнению некоторых зрителей фильма «Власть соловецкая», и в нем тоже нет подлинной правды об этом лагере. Причем подобное убеждение авторы иных откликов высказывают в самой решительной форме. «История Соловецкого лагеря, как она преподнесена в фильме, производит на информированного зрителя весьма слабое впечатление. Понять и почувствовать на этом материале весь ужас и беспросветность того времени совершенно невозможно… В том, что там было или, точнее, что нам показали, отсутствуют главные и самые страшные отличительные черты Большого Террора — его массовость, механическая бесстрастность, деловитость скотобойни».
Соловецкий лагерь особого назначения родился в 1923 году, когда на Север привезли первую партию заключенных, в основном «политических». По старинному, с непробиваемыми стенами монастырю недавно прошелся опустошающий пожар, и первым поселенцам пришлось немало потрудиться, чтоб наладить быт. Потом заключенных становилось больше и больше, для них строились бараки и землянки. Но многие так и продолжали жить в монашеских кельях.
Постепенно лагерь налаживал свое хозяйство, и вскоре оно стало таким разветвленным, что напоминало государство в государстве.
В музее А. М. Горького на родине писателя хранится переданный им сюда толстый альбом в коричневом кожаном переплете «Остров „Соловки“. СЛОН. ОГПУ. 19 июня 1929 года», который был подарен писателю во время его посещения Соловков, о чем напоминает серебряная монограмма: «Дорогому гостю и любимому писателю А. М. Пешкову (Горькому) от сотрудников УСЛОНа».
В альбоме свыше трехсот фотографий. Стадо коров. Амазонка, Дорофейка, Женя… Удой от четырех до семи тысяч литров молока в год. Кожевенный завод с огромными чанами, в которых дубят кожу. А вот уже на снимке закройщики, разделывающие эту кожу для пальто. А если б вдруг захотелось пальто снабдить меховым воротником, то, пожалуйста, — питомник черно-бурых лисиц, соболей — целая система вольеров с широкими, словно улица, проходами.
Листая альбом, Горький наверняка спрашивал себя: чего же здесь нет? И было вроде бы все. От опытной сельскохозяйственной станции и кирпичного завода до собственных катеров и парохода, на котором доставляли заключенных от Кемской пристани «Рабочеостровск» до бухты Благоденствия. В ее хрустально чистой, совсем как на Капри, воде отражались стены, башни, стройные колокольни монастыря. Что пароход! Был даже собственный самолет!
А пароход, привозивший в трюме и на прицепной барже сотни заключенных, назывался «Глеб Бокий» — по имени чекиста, о котором кто-то сложил шуточный куплет:
Деталь в духе времени: лагерный пароход носит название… куратора лагеря…
Стихи эти были лишь малой частью художественной продукции обитателей Соловков.
В марте 1924 года начал выходить журнал «СЛОН». Правда, печатали его в количестве всего пятнадцати экземпляров на пишущей машинке. Но, как говорится, лиха беда начало. С ноября журнал стали издавать типографским способом. Тираж его все время возрастал и вскоре под названием «Соловецкие острова» стал распространяться по подписке для всех желающих в любом пункте страны.
В первом номере программа журнала определялась следующим образом: «…исправительно-трудовая политика Соловецких лагерей, воспитательно-просветительная работа, как метод этой политики, вопросы местной экономики и промышленности, изучение края, опыты ведения культурного сельского хозяйства на Севере, пути, приведшие в Соловки их невольных обитателей, их надежды, думы, чаяния и желания — вот содержание, определяющее вместе с тем цель и задачи журнала».
Тот, кому сегодня посчастливится перелистать номера этого журнала, давно ставшего библиографической редкостью, не сможет не подивиться разнообразию жанров опубликованных здесь произведений — от рассказов, повестей и романов, печатавшихся с продолжением, до литературных пародий.
Иные зэки позволяли себе нечто и не совсем уж безобидное, и ничего — все сходило с рук! Так, автор, все-таки пожелавший остаться неизвестным, опубликовал подборку пародий на тему «Что кто из поэтов написал бы по прибытии в Соловки». Вот одна из них: А. С. Пушкин. Новые строфы из «Онегина».