Остающиеся 18 рассказов представляют собой в основном зарисовки Гражданской войны, которые, не являясь мистическими по натуре, тем не менее, создали репутацию Бирса как настоящего писателя, по крайней мере, в академических кругах. Война дала Бирсу, тогда еще юному, неисчерпаемое количество невероятных, но происходивших на самом деле правдоподобных ситуации. И Бирс использовал в своих произведениях как свои собственные воспоминания от войны, так и те, о которых ему рассказывали другие очевидцы. Кстати, его восприятия войны как кровавого, бессмысленного побоища во многом обогнало свое время и стало повсеместным у гуманистов XX века.
Основной темой мистических историй является преследование призрака. Фактически, Бирса чаще всего считают автором только историй про призраков (кроме тех "знатоков", которые знают его только как создателя "Словаря Дьявола"). Призраки появляются по разным причинам и с помощью изобразительных средств. Одним из самых известных и часто используемых способов является месть призрака, которая влечет смерть, либо другое наказание описывается в рассказах: "Арест", "Два главнокомандующих", а также в получившей широкую известность поэме "Средний палец на правой ноге". К другому типу истории призраков относится появление видений, которое предостерегают кого-то от опасности, что лучше всего видно в рассказах: "Диагноз - смерть", "Незнакомец" и, сюда же можно отнести, "Беспроводное послание". Ужас является главным психологическим триггером для Бирса. Причем понятие ужаса всепроникающее - это ужас перед жизнью вообще, во всех ее проявлениях.
Другой темой его творчества является жизнь после смерти, которая возникает из-за недовольства жизнью, либо из-за недостижимой цели в жизни. Этот тип рассказов можно проиллюстрировать на примере таких вещей как "Вещь Ноана", "Кувшин сиропа", "Сосновый остров".
С этой темой связано также повторение преступления, либо необычный ход событий. Это хорошо видно в рассказах "Другие постояльцы", "Секрет Макаргера Гилша" ("Холодное приветствие за стеной", "Фруктовое преступление" и многие др.). Эта тема была также исследована Блэквудом в рассказах "Пустой дом", "Остров повешенных" и "Смит. Эпизод в съемном доме", а также во многих других. Среди всех этих мистических историй, которые представляют собой отход от известных законов бытия, где смешивается прошлое и настоящее, быль и реальность, среди этих рассказов особняком стоят три, которые как нельзя лучше характеризуют рассказы Бирса. К ним относятся "Происшествие на мосту Соловьиный ручей", "Заколоченное окно" и "Всадник на небе". Первый из них был экранизирован французским режиссером Робертом Энрико и показан в Америке в рамках популярной телевизионной программы "Сумеречная зона". Этот фильм завоевал приз Каннского кинофестиваля 1962 года, а также много других международных наград.
Кроме того, существуют не менее шокирующие рассказы, которые, тем не менее, по непонятным причинам игнорируются составителями сборников ужастиков, а именно: "Заявитель", "Человек и змея", "Дело Кутернотча". К этому же типу историй можно отнести "Завершающий смертельный удар", "Джордж Турстон", "Некий офицер" и "Убитый при Ресаке". Все эти рассказы представляют собой сатиру или насмешку над человеческими слабостями и ценностями. Другие мистические истории включают в себя самую разнообразную тематику: ликантропию, гипноз, телепатию, "мистические исчезновения" и многие другие. Некоторые из этих рассказов касаются "физического начала" ("Смерть Халфина Фрейзера", "Психологическое кораблекрушение", "Один из близнецов", "Часы Джона Бартена"). Некоторые являются сугубо лавкрафтовскими ("Проклятая вещь", "Вино в доме" и некоторые другие); рассказ "В доме старика Эккерта" и "Дом Спука" повествуют о перемещениях во времени и пространстве, что было позднее свойственно Лавкрафту и его последователям. Так рассказ "Мастер Махаона" повествует об ожившем, но непослушном роботе-автомате, по праву считается одним из самых удачных рассказов Бирса и является, возможно, единственным научно-фантастическим рассказом писателя. Идея разумности материи считалась просто смехотворной в те времена, не говоря уже об идее "восстания машины против своего создателя". Однако трудно избежать аналогий при сравнении этого играющего в шахматы робота с рассказом Э.По "Шахматный игрок Майзеля".
Существует также группа самых обычных рассказов-зарисовок, включающих в себя дюжину военных историй, две из которых - "Птица пересмешник" и "История благоразумия" показывают, что Бирс может быть поистине человечен и даже весьма симпатичен. С другой стороны в рассказе "История майора" наблюдается весьма юмористический взгляд Бирса. Существует пара необычных историй, которые с трудом вписываются в привычный канон Бирса: "Леди из Ред Хорса" и "Человек без носа" (ремесцент, от Обраинского "От руки до рта"). Две последние истории "Наследник Коркосы" и "Пастух Гаита" свидетельствуют только о фантазиях Бирса и представляю собой элементы, которые были позже развиты последователями, прежде всего Лавкрафтом, в так называемых мифах Ктулху.