Ньют знает, что спорить бесполезно, поэтому оглядывается в поисках официантки. Тесей сдерживает улыбку при виде брата, увлеченного очередной зверушкой. Он готов к тому, что стоит Ньюту сделать заказ, он разражается бурным описанием этой самки диринара. Тесей понимает только, что это какая-то птица, и вежливо кивает.
Они почти заканчивают с тушеным мясом, когда Ньют говорит, что вечером у него встреча бывших сокурсников.
— Нет, — Тесей резко царапает вилкой по тарелке.
— Что?
— Ты не пойдешь.
— С чего это? Мне уже обещали принести лукотруса.
— Только не сейчас. Киприан Страйк на свободе, он уже наслал на тебя одно проклятье. Хочешь еще?
— Я трансгрессирую сразу на место встречи. Там же толпа волшебников.
— Нет.
— Ты что, хочешь меня запереть?
— Если потребуется.
— Не сходи с ума, Тесей.
Есть больше не хочется. Положив вилку на тарелку, Тесей сцепляет руки на белоснежной скатерти. Он не может отпустить Ньюта. Только не сейчас.
Он уже не смог защитить его один раз.
Ньют хмурится, смотря в тарелку, перебирает кусочки мяса, не накалывая ни один.
— Тесей, я всё понимаю, но тут мне правда ничего не грозит. Я хочу встретиться с ними. Нельзя же запереться из-за какого-то психа.
Тесей чуть не говорит, что можно. Вовремя спохватывается и даже не может понять, что вызывает у него больший ужас: мысль, что Ньюту снова навредят, или что он правда готов запереть брата.
— Ньют…
— Нет, Тесей, я не буду сидеть дома, там же лукотрус! Киприан Страйк в любом случае не нападет на такое количество волшебников.
Он говорит что-то еще, отрывисто, сбиваясь в словах, но Тесей слышит только интонации. Гул голосов министерского кафе смазывается, отходит на второй план, проваливается в темную бездну, куда утягивает и самого Тесея.
Не оглядывайся.
Мрак засасывает, проникает в поры кожи, тяжелыми каплями скользит, увлекая вниз. Тесей трясет головой, возвращаются звуки кафе, взволнованный голос Ньюта, который зовет брата по имени. Ощущение его руки на плече.
Темнота отступает, Тесей видит, что всё еще сидит в кафе, вцепившись руками в столешницу. Костяшки пальцев побелели.
— Ты как, Тесей?
— Всё нормально, — хрипло выдавливает он. Переводит дыхание и продолжает куда увереннее. — Правда.
Ньют садится на место, вид у него встревоженный.
— Это проклятье?
— Да.
— Сходи к целителю.
— Вряд ли он скажет что-то новое…
— Пожалуйста, Тесей.
Никто не помнит имя целителя, который работает в Министерстве — хотя все знают, что к нему заходят, в основном, авроры.
Прокуренный мужчина с копной тронутых первой сединой волос и лучиками морщинок в уголках глаз. Никто не знает о его семье или личной жизни, зато он постоянный гость в аврорате на всех пьянках — для которых он же сам притаскивает спирт.
Другие отделы только закатывают глаза и говорят, что если бы они пили столько, сколько авроры на праздники, то давно бы умерли. Авроры усмехаются, что кто умеет хорошо работать, тот хорошо и пьет.
Мало кто знает, что первый стакан они всегда поднимают молча — за тех, кто не вернулся.
В первый раз Тесей познакомился с целителем через месяц после начала работы в аврорате. Пришел к нему с разорванным плечом, щедро заливая кровью пол — какой-то маг натравил собственноручно выведенную когтистую тварь.
Было адски больно, но Тесей тогда решил, что скорее умрет, нежели это покажет. Целитель оглядел его с ног до головы. Заявил:
— Пол будешь сам вытирать.
Тесей стойко выдержал неторопливое зашивание разодранного плеча, которое целитель промывал не только спиртом, но и дымом неизменной сигареты. Тесей всё-таки вырубился после, но целитель сказал, что он неплохо держался.
— После такой кровопотери я думал, ты рухнешь прямо на пороге. А теперь иди отсюда, надеюсь, больше ко мне не вернешься.
Конечно же, это было не так.
И Тесей один из немногих знал, что жена целителя была маглом и давно умерла, зато осталась любимая дочка, сейчас она училась в Хогвартсе и мечтала пойти по стопам отца.
Однажды, уже после войны, когда авроры что-то праздновали, они сидели вдвоем прямо на столе, на каких-то важных бумагах, и целитель, с подернутыми поволокой после спирта глазами, говорил:
— Хорошо, война прошла. Надеюсь, моя дочь никогда не узнает, что это такое.
Он тоже был на фронте с отрядами магов. Зашивал пулевые ранения, снимал темные чары и закрывал глаза мертвецам.
Сейчас Тесей сидит на потертой кушетке в кабинете целителя. Тот дымит сигаретой и осматривает след от проклятья под ребрами.
— Могло быть и хуже, Скамандер.
— Твой оптимизм всегда вселяет надежду, — ворчит Тесей.
— Ну, ты ведь жив. Так что всегда может быть хуже.
Целитель достает с полки какую-то мазь — как оказывается при открытии крышки, дурно пахнущую болотами и кислыми ягодами. Щедро намазывает на ноющий от проклятья и не заживающий шрам.
— Наверное, бесполезно советовать избегать стрессов? Твои эмоции заставляют проклятье лучше работать.
Накладывает повязку.
— Поможет отложить воздействие. Менять дважды в день. Сам справишься?
— Да уж наверняка.
Пожав плечами, целитель ставит баночку на кушетку рядом с Тесеем. Пока тот одевается, тушит окурок и достает новую сигарету. Запах так впитался в кожу, что Тесею кажется, остался и вокруг его шрама, вплетаясь в аромат ягод.
— Я знаю, как тебя били.
Рука целителя с зажатой сигаретой очерчивает еще не до конца сошедшие синяки на теле Тесея.
— Не хотели на самом деле вредить. Целью было проклятье, я прав?
Тесей замирает, криво усмехается и продолжает застегивать рубашку.
— Я слышал их разговоры. Они экспериментируют с темными искусствами, хотели узнать, насколько быстро я сдохну от проклятья. Планировали накладывать еще.
— Всё равно бы долго ждали. Ты крепкий.
Тесей надевает жилетку, накидывает пиджак и берет банку с мазью. Крутит в руках, вспоминая впивающуюся в руки веревку и заброшенный дом, где его ждала засада темных магов, а потом и неделя заточения.
Это понятный враг, конкретный, и Тесей ощущает спокойствие, когда понимает, что поймает их. Не может быть иначе. Накроет, как они накрыли его.
Тесей знает, как сражаться, когда видит противника. Вспоминает темных магов с их экспериментами или взгляд глаза в глаза Киприана Страйка. Это то, что он всегда хотел делать. Брать след таких людей, ловить и наказывать.
Нести свет, который спалит дотла.
Это понятно — не то что на войне, когда Тесей не знал толком, против кого они сражаются. Невнятная пелена, которую обозначали лаконичным «враг». Они не видели чужих глаз, только волны чужих заклинаний.
Грохот и свист пуль, которые Тесей до сих пор слышит в снах.
— Интересно, будет когда-нибудь, как прежде? — бормочет Тесей.
Целитель выдыхает дым и, прищурившись, говорит:
— Нет, конечно. Но уже становится легче.
Тесей убирает мазь в карман. У него еще много дел.
— Я помню, как ты в первый раз сюда пришел, — неожиданно продолжает целитель. — Улыбался так уверенно и нахально, будто не ты истекаешь кровью.
Губы Тесея дрогнули:
— Я был глуп.
— Но ты снова научишься улыбаться. Я уверен.
Найденный в церкви клочок бумаги темных магов, сложенный в зачарованную птичку, всё также безжизненно лежит на карте. Это значит, они еще не остановились. Что ж, Тесей подождет. Пусть время сейчас — немыслимая роскошь, но он знает, когда стоит быть терпеливым.