Подняв опешивший взгляд на сепаратистов, я принялась судорожно оглядываться по сторонам, словно овчарка, почуявшая свежую кровь. Если это так, если это действительно так…
— Лейтенант, успокойтесь, — заметив мою нервозность, изнеможенно шикнул Хакс, однако я не собиралась к нему прислушаться.
Приподнявшись, я привлекла внимание противника, который поспешил ко мне, чтобы пресечь любую попытку к сопротивлению. Но пусть нахлынет хоть целая лавина, она не сможет удержать меня на месте.
— Вэсиль! — Скрываясь на крик, закричала я во все горло. — Вэсиль, я знаю, что ты здесь! Ты, тварь продажная, еще смеешь обо мне слухи распускать, ты!..
Но жесткий удар по лицу оборвал горячий поток изречений, придавив меня к земле. Вялость как рукой сняло, во мне пробудилась злость, ненависть, они питали мое тело энергией, которую я ранее никогда не чувствовала. Хотя, нет, вру. В день похорон Эйвана я испытала нечто подобное — обжигающую, пьянящую боль, затмевающую рассудок с первого глотка — словно жесткость текилы, прячущаяся под сладостью гренадина.
— О чем вы говорите, лейтенант?
— А разве не понятно? — Обернулась я к Хаксу, и сразу сообразила, что мы обойдемся без разъяснений — он уже понял, к чему я клонила, и, кажется, был согласен с выдвинутой теорией.
В его взгляде мелькнуло недоумение, а затем и разочарование, но лишь на короткий миг. Мужчина также злился, наливался яростью, которую я ощущала на физическом уровне. Он явно отказывался допускать возможность, что личный адъютант, человек, которому он доверил не только свою жизнь, но и секреты Первого Ордена, вонзил ему нож в спину. Предательство, которое никому не пожелаешь испытать.
Со стороны леса показалось движение, из тени вышла фигура, и я бы предпочла оказаться неправой, нежели чем увидеть Вэсиля Роудза, приближающегося к нам с видом провинившегося школьника, во взгляде которого как бы то ни было пылала злость.
Пусть я и догадалась о предательстве, но когда майор выбрался на полосу шоссе, то испытала глубокое удивление, будто отголоски бредового сна стали явью. Потрепанный, обожженный взрывной волной, брюнет с недоверием посматривал на повстанцев, опасаясь, что его также обманут. Я смотрела на него взглядом, полным удивления и злости, в то время как он упрямо отводил взгляд от генерала. Не удивительно — мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять: Хакс пожирает его глазами. Будь генерал способен влиять на Силу, от предателя не осталось бы и кровавого ошметка.
— Зачем?.. — Не понимала я, откуда в голосе прорезалась жалость, мольба, от которой стало противно. — Ты же…
— Ты ничего обо мне не знаешь, ясно? — Жестко отрезал майор, наконец, посмев взглянуть в глаза страху, а точнее посмотреть на начальника, при этом не став в позорном смятении отворачиваться.
— Какого черта вы творите, майор? — Опешив от смелости Вэсиля, спросил Хакс. — Вы хоть осознаете, что после этого вам не жить?
— А вы даже не догадывайтесь, почему я это сделал, верно? — С горькой усмешкой уточнил брюнет. — Вы не цените человеческие жизни, не ставите ни во что людей, а просто играете с ними, а… Она… вы…
— Довольно, — прервал нашу лирическую беседу повстанец, возникнув между нами и оттолкнув майора назад к машине. — Оплату получите потом, если, мы, конечно, выберемся…
— Не держите меня за идиота, вы мне ничего не заплатите, грязные крысы. — С отвращением бросил Вэсиль. — Я заберу один из ваших кораблей, и на том порешим.
— Смеешь с нами торговаться, орденская гнида?..
— Хм.
Неожиданная усмешка сорвалась с моих губ, привлекая всеобщее внимание словно выстрел, раздавшийся в угнетающей тишине. Я ощущала на себе с десяток любопытных и недоумевающих взглядов, люди явно не понимали, чем вызван мой истерический смешок. Я чувствовала, что Хакс хотел что-то сказать, но предпочел промолчать, проследить за тем, что последует дальше. Вэсиль же смотрел на меня с опаской, и в то же время не скрывал раздражения от дерзости.
— Чего ты смеешься, Вэйдис? — Рискнул уточнить майор, отступив на шаг назад, словно уловив волны опасности.
Правильно делаешь, Вэсиль. Быть может, ты действительно чувствителен к Силе, ощущаешь ее колыхания и потоки на интуитивном уровне. Ту угрозу, которая исходит от меня.
Ее близость ощущала и я, она бурлила во мне, как раскаленная магма, обжигая кожу, вены и органы. Отравляла тело болью, и в то же время даровала экстаз, обращаясь источником энергии, рождаемым из гнева и страха.