Забравшись на идеально — уже нет — застеленную кровать, я сложила ноги крестом и расслабила плечи. Глубоко вздохнула, прикрыла глаза, прислушалась.
Пытаясь мысленно воззвать к Силе, я вспоминала чувства страха и злости, что испытывала при странных видениях, в которых размытые фигуры скрестили в бою световые клинки, полыхающие красным огнем. Зыбкий песок, просачивающийся сквозь пальцы, сухой воздух, мелкие песчинки, царапающие кожу.
— Кто ты? — Шепнула я. — Покажи себя.
Я никак не могла уцепиться за поток Силы, хотя буквально несколько минут назад представляла игру золотистых нитей в коридоре. Вокруг меня будто образовался вакуум, пустыня, где не осталось место жизни. Сожженное дотла пространство, по которому разносились отголоски неуспокоенных душ, запертых в темных коридорах дикой пещеры.
Там жила Тьма, клубилась и бурлила, переваривая себя, питаясь своей сущностью и отравляя все вокруг отвратительными вибрациями. Сила этого места сводила с ума, и я, наконец, услышала чей-то голос — тот самый, что призывал меня и одновременно пугал.
Но теперь я не боялась, приказала себе быть храброй и следовать за ним на глубину. Я словно перенеслась на сотни световых лет, оказавшись посреди заброшенных сводов храма, которые венчала липкая паутина и плесень. Здесь когда-то обитали люди, энергетика незнакомого места сдавливала до размеров муравья. Невероятная мощь, с которой мне никогда не приходилось сталкиваться.
Почему я ее чувствую? Почему сейчас?
«Приди за мной, — звал голос, — освободи». Он исходил из темных коридоров, окружающих со всех сторон. Я не знала, кто взывает ко мне, лишь распознала чей-то пугающий лик во мраке: заостренный, резкий, с пустыми глазницами, — словно и вовсе вырезанная из мрамора маска.
Я сделала шаг, второй. Пыталась присмотреться, запечатлеть очертания незнакомого существа. Мне было страшно вступать во тьму, но рука непроизвольно потянулась вперед, словно к монстру, которого в шутку назвали покладистым.
— Приди ко мне…
Голос раздался над самым ухом, а затем из просторного коридора вырвался поток густой дымки, опрокинувший меня на спину. Я падала сквозь огромные расстояния, преодолевая сотни тысяч световых лет за доли секунды, пока не распахнула глаза и с жадностью не втянула через нос прохладный воздух.
К своему неожиданному удивлению, я не лежала на кровати, а свалилась на нее с метровой высоты. Дух перехватило, я ошарашено воскликнула, несмотря на мягкое приземление, хотя понимала, что транс — не та проблема, которой следовала бояться.
Сколько прошло времени? Как долго продолжался сон? В голове роились десятки вопросов, однако кое-что я знала точно: я слышала голос, запомнила место — то, откуда взывала сущность, погребенная под тоннами камней и судьбой тяжелого прошлого. Это было приглашение в некогда процветающую обитель Ситов, уничтоженную многие столетия назад — на далекую планету Коррабан.
При падении из меня выбило дух, я словно ударилась о тонкую гладь воды и погрузилась в холодное озеро, которое засасывало меня на темное дно. Шумно дыша, я смотрела в потолок, пытаясь убедиться, что нахожусь действительно на звездном разрушители, среди стали и пустоты космоса, а не посреди песчаных бурь и острых скал Коррабана.
Коррабан. На уроках истории иногда упоминалась покинутая обитель Темных Владык, их дом, империя, в которой на сегодняшний день не осталось ничего, кроме призраков прошлого. Почему таинственный голос исходил оттуда? И с чего коснулся именно моего сознания? Было бы логично призвать более способного форсъюзера, например, Кайло Рена. Но тот наверняка поглощен амбициями, к тому же он достаточно натренирован, чтобы не позволять шепоткам беспокоить его назойливыми речами. Я же — другое дело. Слабая, не способная заглушить пугающий голос, — мне только и оставалось, что откликнуться на зов.
Приподнявшись на локтях, я перевернулась на бок, и тягостные мысли как ветром сдуло при осознании того, что я была не одна в каюте. Генерал Хакс замер близ дверей, словно мраморная статуя с кожей белее снега. Его взгляд выражал недоумение, и впервые за долгое время едва удерживал пробивающиеся искорки страха.
Такие люди не боятся — не боятся поражения, поскольку их жизнь зависела от побед. Не боятся чувств, так как научились искоренять их на ранних стадиях редких вспышек эмоций. Не боялись жестокости, привыкнув править жесткой рукой и втаптывать в грязь малейшие проявления слабости.