Я анализирую ее слова в течение минуты и решаю уйти отсюда, но почему-то не могу этого сделать. Однозначно, для меня эта новость о его похождениях по барам не стала сюрпризом. Он не скрывал свою репутацию, когда мы разговаривали, и я даже знаю, что он пытался подцепить Грету в баре. Но почему же он пытался подцепить ее, если они были знакомы раньше, и почему он не знал ее имени. Мне ничего не понятно.
— Джегз говорил, что вы, ребята, были знакомы в прошлом, прежде чем столкнулись друг с другом в баре в ту ночь, — говорю я, будучи немного более дерзкой, чем обычно, но мое любопытство опережает слова и мысли.
Грета смотрит на Джегза. Она сверлит его прищуренными глазами в течение нескольких секунд.
— Мы встречались и раньше, но я не уверена, что это можно назвать нашим прошлым. Он даже не знал моего имени.
Это заставляет меня задаться вопросом, спали ли они раньше. Если Джегз придумывает имена женщинам, с которыми он, по-видимому, спит, тогда все сходится.
— Так, — говорит Джегз, прерывая наш разговор. — У меня есть номер твоей страховой компании. Почему бы тебе не рассказать им, что случилось, а я пока вызову эвакуатор?
Я беру телефон из рук Джегза и иду обратно внутрь мастерской, чтобы быть подальше от шума. Почему я ничего не могу с собой поделать и со своего места наблюдаю за ними двумя — как они общаются, и эта ухмылка на лице Джегза, когда она что-то говорит ему с гримасой на лице? Я не должна была связываться с кем-то, вроде него, вот почему. Сколько причин мне нужно придумать, чтобы держаться подальше от таких? Знаю, что я выше этого. А сегодня поцеловала его. И он действительно хорошо целуется. Это никуда не годится. Мои губы не позволят мне забыть об этом еще очень долго.
На линии играет музыка, похожая на саундтрек к происходящему на улице. Они оба улыбаются друг другу, и это отдается у меня болью где-то в районе желудка, но я не знаю, почему. Я определенно не страдаю ревностью. Мы с Джегзом не вместе, и у меня нет никакого права чувствовать что-либо вообще, наблюдая, как он общается с другой женщиной — красивой женщиной, которая вызывает доверие и, вероятно, ругается плохими словами. Она, совершенно точно, очень красива, и это мне не нравится.
Женщина на другом конце линии, наконец, отвечает на мой вызов и задает мне миллион вопросов, но я не слышу ни одного из них. Когда Грета игриво бьет Джегза по груди, я заставляю себя отвернуться и сосредоточиться на разговоре и многочисленных вопросах, которые сыплются на меня. Стараюсь отвечать на все, но даже не знаю, какой пробег у моей машины, или в каком году я купила ее. Сейчас мой мозг отказывается думать.
— Они пришлют эвакуатор прямо сейчас, — говорит Джегз, проходя через переднюю дверь. Я поднимаю палец вверх, прося его подождать минуту, пока страховой агент объясняет очень сложный для меня процесс их работы.
— Какой здесь адрес? — спрашиваю я Джегза.
По выражению его лица я понимаю, что он не знает. Он бежит к задней части комнаты, перегибается через стойку, берет оттуда конверт и зачитывает мне адрес.
Я диктую его в трубку, и мне говорят, что агент может встретиться со мной завтра для обсуждения дальнейших действий. Отлично. Нет ответов и нет машины, и когда все это будет — неизвестно.
Когда я вешаю трубку, подходит Джегз и кладет руки мне на плечи, даря ту же улыбку, что и Грете. Я двигаю плечами, чтобы освободиться от его рук, внезапно почувствовав себя некомфортно в этой ситуации — первый раз я реально не понимаю, что происходит.
— Что мы делаем? — спрашиваю я его.
Он засовывает руки в задние карманы, и самодовольство появляется на его лице в виде едва заметной ухмылки.
— Ну, я только что спас твою задницу, а потом ты захотела поцеловать своего принца-спасителя, если я не ошибаюсь.
— А что у тебя с ней?
— Ну, — вздыхает он. — Я трахал ее каждую ночь и мог бы даже попросить ее выйти за меня замуж на следующей неделе, но надеялся, что ты положишь конец моим интрижкам на стороне.
Я не в восторге от его шутки, или это вовсе не шутка. Я стаскиваю быстрым движением руки мою сумку со стойки и иду обратно к двери, в которую мы изначально зашли.
— Я вызову такси, чтобы добраться до дома.
— До дома? — спрашивает Джегз, явно наслаждаясь этим.
Его вопрос напоминает мне о том, насколько я реально застряла здесь. Это либо домой к маме и папе, либо обратно к Кэли и Танго. Почему мне кажется, что лучшим вариантом будет поехать в свой дом и скрестить пальцы, надеясь, что Лэндон не будет искать меня там? К сожалению, как узнал Танго, полицейские сначала заставят Лэндона ответить на кучу вопросов, а затем — я уверена, что так и будет — опросят остальных о произошедшем, включая и Кэли, после чего я должна буду предоставить целый отчет о его действиях по отношению ко мне. Я должна быть очень убедительна. Опять же, полицейские видели двух живых и здоровых женщин и человека, который был избит до полусмерти благодаря Танго и Джегзу, которые скрылись с места происшествия. Во что я влипла?
— Я только что вспомнила, что мне нужно подыскать себе жилье.
Мне нужна нормальная жизнь! Это должно быть несложно... или нет.
— Ну, я не рекомендую мотель Sawdust.
От мысли о том, что буду жить в мотеле, я поджимаю губы. Это невыносимо, я опять возвращаюсь к этой ситуации. У меня нет вариантов.
— Так как насчет того, что я отвезу тебя к Кэли и Танго? Я думаю, ты можешь остаться сегодня у них? — спрашивает Джегз.
— Время только три часа. Тебе не нужно остаться на работе? — спрашиваю я его, думая, что будет лучше, если он останется, а я уйду.
— Бэмби... эээ... Грета сказала, что я могу отсутствовать в течение дня, чтобы помочь найти тебе жилье, — говорит он.
Хочу сказать, что очень удивлена, услышав это. Я думала, что Грета наоборот хотела, чтобы он все-таки остался и работал до конца рабочего дня.
— Ооо…
Джегз подходит ко мне и щипает за щеку.
— Ты ревнуешь? — его губы искривляются в однобокой улыбке, словно он рад услышать, что я ревную его.
— Почему это я должна ревновать? — возражаю я. — Я не твоя, а ты не мой, а это значит, что здесь нет места ревности.
Он поджимает губы, задумавшись и царапая ногтем щетину на своем подбородке.
— Я уверен, существует исключение.
— Например? Если, скажем, ты просто захотел залезть ко мне в трусики, в этом случае я должна ревновать? — я не знаю, почему только что сказала это. Не нужно было даже допускать подобную мысль в своей голове. — Знаешь, сегодня в машине я ступила, подумав, что ты не тот человек, с которым я знакома. Это не сработает, Джегз. Я не одна из тех низкопробных девочек, которые просто хотят переспать с тобой, а затем улизнуть из спальни через двадцать минут. Я — леди. Мужчины зовут меня на свидания, чтобы узнать поближе, а не пытаются затащить в постель.
Ну... мужчины, за исключением Лэндона, которого я даже мужчиной уже назвать не могу. Он — трус и неудачник. До нашего знакомства мне было всего двадцать два года, и я тогда ходила на свидания.
Улыбка Джегза становится шире, и это только бесит меня.
— Что с тобой? Нет никакой необходимости вешать на все ярлыки. Почему бы не наслаждаться настоящим, каждым моментом? Ты могла бы умереть сегодня, а сейчас стоишь здесь и целый час беспокоишься о том, сколько дерьма происходит в твоей жизни. Тебе нужно быть менее закомплексованной, куколка. Ты упускаешь самое главное путешествие.
Я понимаю, что снова хватаюсь за свою сумку.
— Путешествие?
— Жизнь... это то, что происходит каждый день, когда просыпаемся, делаем несколько вдохов, едим пищу, иногда нам везет, иногда нет, а затем все по новой. Это путешествие. Ты можешь двигаться по своему жизненному пути медленно, как червяк, или нестись по ней быстро, чувствуя только, как ветер дует в лицо, а сердце хочет выпрыгнуть из груди. Решать тебе, но лично я предпочитаю, чтобы меня даже хоронили с зажженным косячком во рту.