Внезапно я понимаю, что совершенно не хочу слышать ее ответ.
— Что же это?
— Ненавижу, когда мужчины пытаются приударить за мной, пока видят только одну половину моего лица.
Мне хочется сказать ей, что я приударил бы за ней, даже если бы видел другую сторону ее лица, но чаще всего я веду себя как придурок, потому мог бы и не приударить. Скорее всего, я был бы слишком занят, гадая, что произошло с ней, через что ей пришлось пройти и почему шрамы так уродливо расчертили ее щеку.
— Спасибо, что не стал пытаться разубеждать меня, — я был слишком занят, обдумывая правду, когда она заявила, что я согласен с ее утверждением. Я не из тех, кто лжет, и уже давно не наивен, но в данном случае правда только добавила бы еще один шрам к уже имеющимся.
— Слушай, Бэмби, просто для справки, я вовсе не намеревался приглашать тебя домой сегодня вечером. Я просто искал кого-нибудь, с кем можно немного поболтать поздним вечером, чтобы выветрить алкоголь. Хотя, если у тебя нет никаких более интересных планов, и у меня нет никаких интересных планов...
Она смеется низким раскатистым смехом.
— Вау, а ты умеешь поразить, знаешь?
— Иисусе! Ты просто могла бы сказать «нет». — парирую я.
— Нет, я не буду спать с тобой.
— Я разве хоть слово сказал про секс? Черт возьми, я собирался пригласить тебя на чашечку кофе, но, очевидно, у тебя другие потребности, которые я не в состоянии удовлетворить.
Ее смех резко обрывается, и она засовывает кончики пальцев в задние карманы, слегка при этом прогнувшись.
— Ты импотент что ли?
— Нет, — сухо отвечаю я.
— Где ты живешь? — спрашивает она.
— А ты где живешь? — вторю я ей.
Она кивает головой в противоположный конец парковки, где расположен вход в трейлерный парк.
— Вон там.
— Черт, я, наверное, проклят. Мы соседи.
— Чушь, — выдает она, и достает из заднего кармана сигарету. Зажав белую сигаретку между губ, она снова тянется к карману за зажигалкой. Я наблюдаю, как она прикуривает, закрывает глаза и затягивается, словно никотин возвращает к жизни ее душу.
— Ты называешь меня лжецом, Бэмби?
— Ты не живешь в этом парке. Я знаю всех, кто там живет, — объясняет она и делает очередную долгую затяжку.
— Я и не говорил, что живу в трейлерном парке. Я просто сказал, что мы соседи, — поправляю я ее.
— Мы можем быть соседями, только если ты живешь в баре.
Я указываю пальцем в сторону слабоосвещенного знака за трейлерным парком.
— Вон там я живу.
— В мотеле Sawdust? — смеется она. (Примеч. переводчика: Sawdust в переводе с англ. «древесные опилки»).
— Некрасиво смеяться над жильем других людей, — предупреждаю я. Но дело в том, что я там еще ни разу не ночевал. Я не решился ночевать у друга, поскольку не хотел стать гостем, который испытывает границы его гостеприимства, поэтому использовал взятую на прокат машину и спал в ней, но сегодня мне понадобится полноценный восьмичасовой сон.
— Там пахнет спермой, — сообщает она и кашляет, когда из ее ноздрей вырывается дым.
— Откуда знаешь? — спрашиваю я с ухмылочкой. — Впрочем, я могу представить себе запахи и похуже, — выгнув бровь, я прижимаюсь спиной к телефонному столбу, возле которого мы в итоге оказались. — Но скажи мне, раз тебе так много известно об этом районе, есть ли здесь забегаловка, где можно прилично позавтракать?
— Та маленькая лачуга позади «У Чета» готовит завтраки, — она бросает окурок и втирает его в землю металлическим носком своего ботинка.
— «У Чета»?
— Да, знаешь, бар, где ты только что пытался подкатить ко мне?
— Лачуга, подающая завтраки, рядом с захудалым баром? Куда я, черт возьми, попал? — я кашляю от смеха.
— Не сбрасывай ее со счетов. У них лучшее рагу с беконом, которое ты когда-либо пробовал, — она плотно запахивает кожаную куртку на груди и направляется мимо меня к трейлерному парку.
— Что представляет из себя это рагу с беконом? — кричу я ей вслед.
— Ты должен сам увидеть, — легкий ветерок доносит до меня ее ответ, пока гравий скрипит под ее ботинками. — Спокойной ночи, — прощается она, и, не оборачиваясь, машет мне рукой. — И берегись тараканов, Бостон.
От ее слов по спине у меня пробегает дрожь. Я готов смириться с войной. Кровь, кишки, оторванные конечности, да, я со всем этим могу справиться. Но грызуны и насекомые, нет уж, черт подери. Черт возьми, откуда ей все это известно?