— Эм, я смотрю на это несколько по-другому. Знаешь, как собаки обнюхивают зад друг друга, прежде чем решают пойти ва-банк. Как можно узнать, подходящая ли вы пара, если твой зад пахнет не так, как нужно?
— Какое отношение это имеет к тому, чем занимаемся мы?
— Это как попробовать продукт, перед тем, как покупать его. Тест-драйв, — продолжаю я сам себе рыть яму.
— Значит, если бы я оказалась плоха в постели, ты бы не пригласил меня на свидание?
— Я рад, что в этом наши взгляды сходятся, — говорю я и подмигиваю ей. В этот же момент я слышу, как звенит колокольчик при входе, и думаю, что наши мнения совпадают в том, что мы опоздали секунд на тридцать с одеванием.
Наша расслабленность сменяется соревнованием в борьбе определить, где чья одежда и на какие части тела ее следует надеть. Мы почти успеваем сделать это до того, как мужчина подходит к стойке, и оглядывается по сторонам в поисках того, кто может ему помочь.
— Эм, э, — бормочет он. — Эм. Я дам вам… С-Са-Саша?
В моей жизни случаются захватывающие дух моменты, которые навсегда остаются в памяти. В данном случае, это момент, когда я встретил...
— Папочка! — вскрикивает Саша.
Ее отца.
— Знаешь, обычно отцы не очень счастливы видеть своих дочерей полуобнаженными на полу автомастерской с какими-то медведями, но...
Чем, черт возьми, это может закончиться?
— Папа, перестань, — просит она.
— Нет, сладкая, я передать тебе не могу, какое облегчение испытываю, видя, что ты не живешь «идеальными крошечными шажками», как твоя мать. Твоему будущему от этого только лучше, поверь мне.
Сделав паузу в своей речи, он с облегчением вздыхает.
— Послушай, сынок, я не хочу ухудшать и без того неловкую ситуацию. Меня вызвала страховая компания, сообщив о Сашиной машине, и я хотел взглянуть на нее. Я собираюсь сделать вам обоим одолжение и зайду как-нибудь в другой раз, и, пожалуй, предварительно позвоню. Звучит неплохо, правда?
Я заканчиваю натягивать футболку и размышляю, нужно ли протянуть и пожать руку этому мужчине. Рукой, которая только что скользила по всему телу его дочери. Лучше не делать этого. Все это так странно.
— Да, сэр. Это отличная идея, — обычно очень тяжело заставить меня почувствовать себя некомфортно. Вот у этого мужчины это получилось с легкостью.
Ее отец уходит быстрее, чем пришел, а бледная, как смерть, Саша так и стоит, крепко прижимая блузку к обнаженной груди.
Когда дверь за ним закрывается, она начинает хихикать, а потом истерически смеется, так что даже слезы из глаз начинают течь.
— Более забавного опыта в моей жизни еще не было, — восклицает она.
— Ты только что получила «опыт» со мной, так что не знаю, считать твои слова оскорблением или комплиментом, — шучу я.
Она встает и натягивает блузку через голову, все еще посмеиваясь.
— Это было идеально.
— Я бы подобрал другие слова для только что произошедшего, но придется смириться с судьбой, — говорю я ей.
— Мой отец тот еще засранец. Он изменял матери, и, хоть мне неприятно говорить это, я понимаю почему. Не то чтобы от этого он стал вдруг хорошим, но для меня это откровение.
— Я не понимаю, — сообщаю я Саше. — Я имею в виду... да, я понял про засранца. Он назвал меня медведем. Я что, похож на медведя? Или есть чуток?
— Может быть самую чуточку, — улыбается она. — Но, надеюсь, это не изменит твоего решения, и мы все же пойдем на свидание, — говорит она, прижимаясь ко мне.
— Куколка, я хочу водить тебя на свидания каждый вечер так долго, пока ты будешь соглашаться ходить на них.
ГЛАВА 20
Спустя две горячие и страстные недели
Джегз нежно проводит своими пальцами по моим волосам.
— Саша, — шепчет он.
От звука его глубокого медового голоса я лениво открываю глаза.
— Ммм? — стону я, не желая вставать.
— Я собираюсь пойти раздобыть для нас завтрак. Оставайся здесь и отдохни, хорошо, красавица?
— Хорошо, — шепчу я сквозь улыбку.
Он наклоняется ко мне и обрушивает свои мягкие губы на мои.
— Боже, я никогда не смогу насытиться тобой, — говорит он с сонной улыбкой на лице. — Как же мне так чертовски повезло — просыпаться рядом с тобой?
— Это из-за твоего стиля ухаживаний, грязных словечек и голой женщины на твоем бицепсе, — шучу я, и мой голос все еще хриплый спросонок. Он думает, что это смешно, когда я его дразню его же татуировками. Мне кажется, или их количество увеличилось? А возможно, я просто не обращала на них внимания. Это потому, что я по уши в него влюблена и не замечаю ничего вокруг.