День 4 января:
«В комендатуре я несколько часов разговаривал с командиром отряда Айдиновым, с комиссаром Пономарёвым и с несколькими бойцами. В этих людях ещё не остыл весёлый задор после удачного десанта, но в то время они очень устали за эти дни и были обозлены бомбёжкой, которая всё не прекращалась и, казалось, никогда не прекратится. Думаю, не преувеличу, сказав, что из-за этой злости и беспомощности перед лицом непрекращающейся бомбёжки у людей в городе было в тот день нервное настроение» [34; 25].
Вечер 4 января и ночь с 4-го на 5-е:
«Мы дошли до пристаней; недалеко, словно два маяка, продолжали гореть два разбитых бомбами парохода. Правее вдали виднелись ещё два зарева повыше – это были зажжённые бомбами дома. Феодосийская гавань была как бы в полукольце этих маяков, ориентируясь на которые немцы беспрерывно бомбили.
…Немцы налетали по одному, но каждый самолёт, сбросив бомбы, потом ещё долго жужжал в воздухе, пока на смену ему не приходил следующий. Бомбы падали на город с интервалом в десять-пятнадцать минут.
…А что до торговых моряков, с которыми я говорил в тот день, то это были храбрые ребята, но… на их глазах только что рядом с ними, в Феодосийской гавани, потопили два парохода. А… их самих целых два часа подряд бомбили, пока они шли без всякого прикрытия в Феодосию» [34; 27, 28, 30].
Перед нами яркая иллюстрация того, как трудно было в конце декабря 1941 – начале января 1942 года обеспечить достаточную для мощного и решительного наступления боеспособность 44-й армии.
Не приходится поэтому удивляться, что 1 января наши войска продвинуться вперёд не смогли, а 2-го числа, выйдя на линию Киет – Новая Покровка – Изюмовка – Коктебель и встретив там организованное и упорное сопротивление румынских и подтянувшихся в эти районы немецких частей, остановились [11; 81], [39; 1].
Собственно, на этом можно считать десантную операцию законченной.
Но хотелось бы сказать ещё несколько слов о ней.
Прежде всего о том, что вторая её фаза, т.е. высадка наших войск в Феодосии, в глубоком тылу XLII армейского корпуса немцев, привела к тому, что у его командира генерала фон Шпонека сдали нервы. И, вопреки приказам Манштейна, он оставил Керченский полуостров. Выше мы уже говорили об этом отступлении, более напоминавшем бегство с оставлением орудий и техники.
Далее. Керченско-Феодосийская десантная операция сорвала второй штурм Севастополя. Манштейн, перебросивший в помощь своим войскам на Керченский полуостров из-под Севастополя две дивизии (132-ю и 170-ю пехотные), очень быстро понял бесперспективность продолжения штурма оставшимися силами.
Успешной высадкой десанта в Крыму был завершён процесс захвата советскими войсками стратегической инициативы. На всём протяжении фронта, от Ладоги до Чёрного моря, вермахт перешёл к обороне.
И ещё. Уже на стадии десантной операции выявился недостаток, сыгравший в дальнейшем роковую роль в судьбе Крымфронта, – «неповоротливость» нашей авиации, что приводило к господству немцев в воздухе.
ГЛАВА II
ПЛАНЫ, НЕ СТАВШИЕ ФАКТОМ.
БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА КЕРЧЕНСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ
В ЯНВАРЕ – АПРЕЛЕ 1942 ГОДА
«1. Докладываю, что части Кавказского фронта в период 2–3.1. 1942 г. закончат Керченскую операцию и полностью освободят Керченский полуостров от немецких оккупантов.
2. Дальнейшая цель действий, согласно вашей директиве, – освободить Крым» [32; 481].
Такими словами начинался доклад в Ставку ВГК от 1 января 1942 года командующего Кавказским фронтом (Закавказский фронт 30 декабря 1941 года был переименован в Кавказский) генерала Д.Т. Козлова.
Этот доклад открыл «крымскую эпопею» зимы-весны 1942 года, закончившуюся для советской стороны, увы, плачевно. Однако это будет позже, в мае. Поданный же Д.Т. Козловым в первый день нового, 1942, года в Ставку доклад был весьма оптимистичен и толков.
«3. Идея операции: ударом подвижной мотомехгруппы, – далее говорилось в документе, – в направлении Перекопа полностью окружить и изолировать части противника от Таврии в Крыму при одновременном наступлении на Симферополь и вдоль побережья Чёрного моря.