Но и это ещё не всё. Самое поразительное в статье А. Ахметовой то, как она распределяет потери:
1) Свыше 300 000 – убитые.
2) Более 250 000 – пленные.
Уже более 550 000 человек безвозвратных потерь. А ведь есть ещё (отдельно!):
3) Пропавшие без вести. «Их число даже примерно пока не известно» [1; 4] (!!!). Т.е., надо полагать, что таковых, по мнению А. Ахметовой, было очень много.
Итак, 300 000 общих потерь всех войск ЮЗН, наступавших на Харьков, превратились в 300 000 только убитых в Барвенковском «котле». Плюс было 250 000 пленных. Плюс много-много без вести пропавших. И последние две позиции потерь – это тоже только в «котле». Словом, наверное, войска ЮЗН потеряли безвозвратно в Харьковском окружении столько, сколько они имели сил для этой наступательной операции вообще (напомним, что имели они 765 300 человек). И ведь это ещё без учёта раненых! Остаётся только разобраться с тем, кто же потом здесь воевал с немцами? Очевидно, русское бездорожье и русские морозы.
Более безграмотные построения, чем в статье госпожи А. Ахметовой, трудно себе вообразить.
Однако остаётся ещё вопрос, из каких источников взялась цифра 250 000 пленных? Скорее всего, оттуда же, откуда у В. Казака появилась цифра 229 000 бойцов и командиров, попавших под Харьковом в плен [21; 5]. Цифра позаимствована у немцев. Правда, с некоторыми корректировками, которые так любимы рядом авторов.
По немецким данным, в плен в Харьковском «котле» взято около 239 000 советских воинов [23; 407], [9; 73], [4; 239].
Видимо, «объективный» подход к вопросу заставил В. Казака уменьшить немецкие данные о количестве советских пленных, взятых в Барвенковском выступе, на десять тысяч человек. Зато А. Ахметова в порыве «исследовательского энтузиазма» превзошла даже самих немцев, увеличив их цифру советских пленных, примерно, на 11 тысяч человек.
Совершенно непонятно, из каких соображений исходили указанные авторы, поправляя немцев в их статистических выкладках. Какими данными они руководствовались при этом?
Здесь необходимо отметить, что именно немецкая цифра пленённых в окружении под Харьковом служит главным основанием для заявлений о том, что советские цифры потерь в Харьковском сражении сильно занижены. Правда, серьёзным и объективным исследователям хорошо знаком не только советский «эффект занижения» своих потерь, но и немецкий «эффект завышения» потерь противника, другими словами, завышение немцами своих «достижений». Вот и в отношении немецких данных о советских потерях под Харьковом добросовестные историки замечают, что «эта информация не совсем объективна, …немцы потери противника явно завышают» [9; 79].
Говоря о потерях Красной Армии в Харьковском мая 1942 года сражении, нельзя не упомянуть о потерях среди советских военачальников. Попавшие в окружение вместе с вверенными им войсками десятки высших и старших красных командиров до конца выполнили свой долг. Когда требовала обстановка, они становились плечом к плечу со своими солдатами, ходили в отчаянные штыковые атаки, горели в танках. Кто-то вырвался из окружения во главе больших групп бойцов, как, скажем, генерал-майор Е.Г. Пушкин (командир 23-го танкового корпуса), дивизионный комиссар К.А. Гуров (член Военного совета Юго-Западного фронта), генерал-майор А.Г. Батюня (начальник штаба 6-й армии). Но очень многие погибли в «котле». Среди них: заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант А.М. Городнянский, член Военного совета 6-й армии бригадный комиссар И.А. Власов, командующий 57-й армией генерал-лейтенант К.П. Подлас, начальник штаба 57-й армии генерал-майор А.Ф. Анисов, член Военного совета 57-й армии бригадный комиссар А.И. Попенко, командующий артиллерией 57-й армии генерал-майор Ф.Г. Маляров, командующий армейской группой генерал-майор Л.В. Бобкин, командир 21-го танкового корпуса генерал-майор Г.И. Кузьмин, командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Д.Г. Егоров, командир 47-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф.Н. Матыкин, командир 270-й стрелковой дивизии генерал-майор З.Ю. Кутлин, командир 337-й стрелковой дивизии генерал-майор И.В. Васильев и многие другие [5; 13], [9; 73], [16; 239], [6; 213], [14; 61-62], [17; 353-354].
Хочется привести такие подробности. Командарм-6 А.М. Городнянский погиб в рукопашной схватке. Поражённые его бесстрашием немцы привезли тело генерала на захваченном танке в село Орлиноорское и похоронили с воинскими почестями [21; 5].