— Давай закончим этот разговор. Он не имеет смысла.
— Ты увлекся этой девчонкой? Этой маленькой зверушкой? Не ожидала от тебя! У тебя были такие женщины, что она и представить себе не может. Да к тому же она — невеста Логинова. И они уже назначили день свадьбы. Так вот! И не пытайся ее соблазнить.
— Уходи. — Он сказал это твердо и резко.
Полина услышала, как внизу громко хлопнула дверь. Так вот кем ее считает подруга. Мелкой зверушкой. Спасибо, не сказала серой мышкой. Но какая разница? Мелкая зверушка! Полина была в ярости. Она даже сама от себя не ожидала такой реакции на слова Акулины. Значит, вся ее напускная враждебность к Антонио построена на том, что она попросту получила отставку. Может быть, они и притащились сюда именно из-за того, что она не могла смириться с поражением? Может быть, ей вовсе не нужно все это наследство и уж тем более какой-то там чужой мальчишка, которого она и видела-то раз в год по обещанию. Она просто хотела договориться с Эредья, понимая, что ему тоже совершенно не хочется участвовать ни в каких процессах. А как могло бы все отлично получиться! Неужели Акулина все рассчитала? Но почему тогда не держала их в курсе? Ну пусть не ее, Полину, но хотя бы своего адвоката? Не была уверена? А вообще стало ли для нее неожиданным присутствие здесь Антонио, или она прекрасно о нем знала? Все эти вопросы роились в голове Полины, как зловредные, больно жалящие осы. Она вернулась в комнату, достала сигареты и впервые здесь закурила, подумав, что не помешало бы и выпить. Но не спускаться же вниз за спиртным? Хотя почему нет? Так, в столовой, кажется, оставалось вино, и теперь, в этот поздний час, все уже спят, так что никто и не заметит, что она спускалась. Акулина, взбешенная, удалилась в свои апартаменты, и она слышала, как и Антонио запер свою дверь. Значит, она будет одна. Полина поднялась, затушила в пепельнице, сделанной из раковины, докуренную до фильтра сигарету, поплотнее запахнула кимоно и скользнула за дверь. И в коридоре, и на лестнице было темно. Еще не хватало свалиться! Но глаза быстро привыкли к темноте, да и в окна светила бледная луна. Полине показалось, что в углах затаились какие-то призрачные тени, и ей стало не по себе. И зачем она выбралась из комнаты? Она уже проклинала себя за этот нелепый порыв, но отступать тоже не хотелось. Босые ноги утопали в мягком ковре, покрывавшем лестницу, но потом она пожалела, что не надела шлепанцы, потому что пол в коридоре первого этажа, по которому ей пришлось пройти до столовой, был выложен плиткой. Ей снова показалось, что из всех углов выползают черные тени, свиваясь в кольца и вновь распрямляясь. Она вздрогнула. Теперь ей мерещилось, что она слышит какой-то шорох. Но Полина отогнала страх. Видно, и в самом деле у него слишком большие глаза и уши! Нечего придумывать. Решила дойти до столовой за этой чертовой бутылкой вина, так иди! Но пить ей больше уже не хотелось. Разум приказывал вернуться и, успокоившись, лечь спать, но она почему-то упорно шла вперед. Ее темно-синее кимоно сливалось с чернильной темнотой, белели только лицо, руки, ступни. Она сама словно стала призраком в этом старинном доме, спрятанном в апельсиновой роще, слилась с ним. На кимоно в такт ее шагам шевелились розовые фламинго и стебли бамбука. Полина вдруг перестала испытывать страх, она и в самом деле слилась с этой лунной, благоуханной ночью.
Подходя к неплотно прикрытым дверям столовой, она увидела полоску света, там кто-то был. Повернуть назад? Но она проделала этот путь вовсе не для того, чтобы ретироваться. Полина решительно потянула на себя дверь и вошла. В кресле у негорящего камина сидел, положив ногу на ногу, Антонио и курил свою тонкую сигару. В руке он держал стакан с виски. Горела только настольная лампа на столике, стоящем рядом с креслом. Там же стояла початая бутылка «Джека Дэниэлса». На Эредья были только старые обтрепанные джинсы, и она могла в полной мере полюбоваться его мускулистым торсом. На груди курчавились смоляные волосы, а в них сверкал крошечным бриллиантом золотой крестик, ловя отблески света. Она остановилась. Сердце гулко билось, но она уже пережила волнение, справилась с ним и теперь спокойно шла к нему.
— Полина? Вам тоже не спится? — спросил он.
— Я заснула, а потом проснулась, когда услышала, что внизу кто-то разговаривает.
— Это было так громко? — Он удивленно и немного растерянно поднял бровь.
— Да уж. Громче не бывает.
— Здесь толстые стены. — Он сделал глоток виски и затянулся. В воздухе поплыл сизый дымок.
— Может быть, но у меня был открыт балкон. Наверное, у вас тоже.
— И ты слышала наш разговор? — Антонио неожиданно перешел на «ты», как ей показалось, из желания сократить между ними дистанцию.