Мало того, что подруга исчезает вдруг в неизвестном направлении, а любовник женится на сестре и становится, следовательно, ее братом, так теперь еще и «почитатель» занял активную позицию и грозится кончить жизнь самоубийством, грех за которое, как он уверяет, останется на ее совести.
«Почитателю» было лет сорок, и звали его, как нарочно, Федором Михайловичем. И он, видно, с юности усвоил все бремя ответственности, которое накладывает данное имя в сочетании с данным отчеством, вел себя порой под стать героям Достоевского, причем героям явно нездоровым и крайне экзальтированным.
Появился он в издательстве около года назад, когда в художественной редакции поднялась паника, что некому оформлять «Японскую театральную гравюру». Ему дали заказ, и он с блеском с ним справился. С тех пор он, оставаясь «вольным», то есть внештатным, художником, от случая к случаю получал от издательства самые ответственные и выгодные заказы.
И вот как-то, на свое счастье и на свою беду, он встретился с Ольгой, им пришлось вместе работать над одной книгой. Он потерял покой, впрочем, время от времени лишая покоя и ее: исчезнув куда-то на неделю-другую, он вдруг появлялся, активизировался, начинал дежурить под ее окнами и дышать в телефонную трубку.
В общем-то, он был вполне безобидным существом, в браке никогда не состоял и жил со старенькой мамой и котом Фомой Фомичом в огромной квартире на Красной Пресне.
«Почитателем» назвал себя он сам, причем в присутствии свидетелей. Как-то, узнав, что у Ольги день рождения, он явился в редакцию с охапкой хризантем и кинулся к ней, теряя лепестки по всей комнате.
— Ольга Михайловна! — вопил он в каком-то экстазе. Можно было бы подумать, что он пьян, но все знали, что он спиртного в рот не берет. — Ольга Михайловна, позвольте мне, как вашему почитателю…
— Опомнитесь, Теодор, — перебил его Никанорыч. — Во-первых, не причитайте так громко, а во-вторых, вы, видимо, оговорились, вы ведь хотели сказать — поклоннику?
— Нет-нет, Сергей Никанорыч, именно, именно — почитателю, потому как я Ольгу Михайловну чту, чту и почитаю, — совсем зарапортовался тот.
После этого случая все в издательстве называли его «Оленькин почитатель», а потом, для краткости, стали звать просто «почитателем».
Уже не раз за последнее время Ольга проклинала тот злополучный день, после тяжелого объяснения с Игорем, когда согласилась пойти с «почитателем» в ресторан. Даже не согласилась, а фактически сама предложила повести ее туда. Он звал ее давно, ему хотелось бывать с ней в театрах, на вернисажах, в ресторанах. Но она постоянно отказывалась, и он уже потерял было надежду. И вдруг — такое счастье! Конечно, «Арагви», какой может быть разговор!
Но закончился этот поход весьма плачевно: совсем непьющего «почитателя» так развезло от бокала шампанского, что Ольге пришлось везти его на такси к маме и Фоме Фомичу.
Она злилась на себя за эту нелепую попытку использовать «почитателя» в качестве «клина», как в свое время советовала ей подруга в отношении Игоря.
Да, собственно, никакого «плана использования» она и в мыслях не держала, просто это был естественный порыв оскорбленного женского самолюбия, защитная реакция «женской сущности», как сказала бы Светка.
Когда холод и пепелище остаются на месте счастливых минут и сладких грез, когда разверзается бездна черного, беспросветного одиночества, ноги сами, не слушая голоса разума, несут человека туда, где свет, где тепло и музыка. Когда-то все это называлось одним словом, теперь это слово застревает в горле и не выговаривается.
Ольга прекрасно понимала, что она, как и многие женщины, боится одиночества. Она также отдавала себе отчет в том, что этот страх явился первичным импульсом в ее отношениях с Вадимом и с Игорем, именно страх и отчаяние чуть не заставили ее броситься в комические объятия «почитателя».
После столь неудачной попытки культурного отдыха в ресторане «почитатель» долго не мог прийти в себя, но потом забрал себе в голову, что еще не все потеряно, раз Ольга пожелала хоть куда-то пойти с ним.
Видимо, в силу стеснительности, с одной стороны, и высоких требований к избраннице — с другой, он не только остался холостяком, но и не добрал в юности по части любовных приключений. Поэтому, встретив в лице Ольги свой идеал, он обрушил на нее все свои нерастраченные чувства и эмоции, столько лет томившиеся под гнетом обстоятельств.