— Я не могу сделать это! Я люблю жену… и она мне не позволит, вот что главное! Наконец — если бы одна!
— Откажитесь! — посоветовал я.
Он посмотрел на меня с сожалением.
— А кто же мне уплатит 50 долларов за неделю? И награду в случае успеха? Нет, этот совет вы оставьте для себя… Американец не отказывается от денег даже на другой день после своей смерти. Посоветуйте что-нибудь другое.
— Мне трудно! — сказал я.
— Гм! Почему трудно? Вы, европейцы, очень легкомысленны в вопросах нравственности… ваша развращенность нам известна.
Он сказал это с твердой уверенностью в правде своих слов.
— Вот что, — продолжал он, наклонясь ко мне, — вероятно, у вас есть знакомые европейцы? Я уверен, что есть!
— Зачем вам? — спросил я.
— Зачем? — Он отступил от меня на шаг и встал в драматическую позу. — Я положительно не могу взять на себя дело с негритянками. Судите сами: жена мне не позволит, и я ее люблю. Нет, я не могу…
Он энергично потряс головой, провел рукой по своей лысине и вкрадчиво продолжал:
— Может быть, вы могли бы мне рекомендовать на это дело европейца. Они отрицают нравственность, им все равно! Кого-нибудь из бедных эмигрантов, а? Я плачу десять долларов в неделю, хорошо? Я буду сам ходить по улицам с негритянками… вообще я все сделаю сам, — он должен позаботиться только о том, чтобы родились дети… Вопрос нужно решить сегодня же вечером… Вы подумайте, какой скандал может разгореться, если это дело в южных штатах не завалить своевременно разным хламом! В интересах торжества нравственности — необходимо торопиться…
…Когда он убежал из комнаты, я подошел к окну и приложил ушибленную о его череп руку к стеклу, чтобы охладить ее.
Он стоял под окном и делал мне какие-то знаки.
— Что вам угодно? — спросил я, открывая раму.
— Я забыл взять шляпу! — сказал он скромно.
Подняв с полу котелок, я выбросил его на улицу. И, закрывая окно, услыхал деловой вопрос:
— А если я дам пятнадцать долларов в неделю? Это хорошая плата!
(1906)
ХОЗЯЕВА ЖИЗНИ
— Пойдем со мной к источникам истины! — смеясь, сказал мне Дьявол и привел меня на кладбище.
И когда мы медленно кружились с ним по узким дорожкам среди старых камней и чугунных плит над могилами, он говорил утомленным голосом старого профессора, которому надоела бесплодная проповедь его мудрости.
— Под ногами твоими, — говорил он мне, — лежат творцы законов, которые руководят тобой, ты попираешь подошвой сапога прах плотников и кузнецов, которые построили клетку для зверя внутри тебя.
Он смеялся при этом острым смехом презрения к людям, обливая траву могил и плесень памятников зеленоватым блеском холодного взгляда тоскливых глаз. Жирная земля мертвых приставала к ногам моим тяжелыми комьями, и было трудно итти по тропинкам, среди памятников над могилами житейской мудрости.
— Что же ты, человек, не поклонишься благодарно праху тех, которые создали душу твою? — спрашивал Дьявол голосом, подобным сырому дуновенью ветра осени, и голос его вызывал дрожь в теле моем и в сердце моем, полном тоскливого возбуждения. Тихо качались печальные ветви деревьев над старыми могилами людей, прикасаясь, холодные и влажные, к моему лицу.
— Воздай должное фальшивомонетчикам! Это они наплодили тучи маленьких, серых мыслей — мелкую монету твоего ума, они создали привычки твои, предрассудки и все, чем ты живешь. Благодари их — у тебя огромное наследство после мертвецов!
Желтые листья медленно падали на голову мою и опускались под ноги. Земля кладбища жадно чмокала, поглощая свежую пищу — мертвые листья осенних дней.
— Вот здесь лежит портной, одевавший души людей в тяжелые, серые ризы предубеждений, — хочешь посмотреть на него?
Я молча наклонил голову. Дьявол ударил ногой в старую, изъеденную ржавчиной плиту над одной из могил, ударил и сказал:
— Эй, книжник! Вставай…
Плита поднялась, и, вздыхая густым вздохом потревоженной грязи, открылась неглубокая могила, точно сгнившее портмоне. В сыром мраке ее раздался брюзгливый голос:
— Кто же будит мертвецов после двенадцати?
— Видишь? — усмехаясь, спросил Дьявол, — творцы законов жизни верны себе, даже когда они сгнили.
— А, это вы, Хозяин! — сказал скелет, садясь на край могилы, и он независимо кивнул Дьяволу пустым черепом.
— Да, это я! — ответил Дьявол. — Вот я привел к тебе одного из друзей моих… Он поглупел среди людей, которых ты научил мудрости, и теперь пришел к первоисточнику ее, чтобы вылечиться от заразы…