«Перед лицом бесчисленных возможностей, заключенных еще в органической химии, и при беспредельной утонченности методов их познания и применения химическая война становится, пожалуй, наиболее волнующей проблемой в деле воссоздания вселенной».
В высшей степени оригинальная система «воссоздания вселенной»! Мир будет воссоздан при помощи орудий уничтожения миллионов представителей одареннейших рас нашей планеты, путем истребления европейцев, арийцев — людей, создавших лучшую из всех культур, искусства чудодейственной мощи и победоносную науку, — науку, которая, в конце концов, должна честно и хладнокровно служить целям самоубийства и самоуничтожения. Ибо, если начиненные газами бомбы градом посыплются на города, они не пощадят, конечно, университетов и лабораторий, а заодно и профессоров, истинных творцов науки разрушения.
Можно допустить, пожалуй, что в широких народных массах — в «пушечном мясе» — возгорится, в конце концов, огонь разума и, просветленные им, невежественные люди сумеют правильно оценить ту роль, которую сыграла наука в деле угашения жизни. Я знаю, конечно, что это фантастическое предположение. Я хорошо помню, как «массы» с энергией, достойной лучшей участи, занимались четыре года сплошь взаимным истреблением, а потом, покончив с этим скверным и кровавым делом, завершившимся одинаково невыгодно для всех участников, они и по сей день не уразумели, что иначе оно и не могло кончиться. Я знаю, — и это гораздо хуже, — они и теперь готовы к борьбе, готовы использовать «научные завоевания» для уничтожения производительных и творческих сил Европы, то есть для самоуничтожения.
Замечу мимоходом, что в составе вооруженных масс были сотни тысяч социалистов и гуманистов и что все миллионы этих самоубийц — христиане.
Вот уже тридцать лет, как я разрешаю себе сомневаться в том, что общество, среди которого я живу, действительно исповедует христианство и человечность, хоть европейская литература и пытается упорно уверить меня в неосновательности моих сомнений. Европа и Америка всюду значатся христианскими странами; принято считать, что оба материка населены в значительной своей части человеческими существами, исповедующими христианскую религию и постигающими ее. Литературе я верю больше, чем людям. Но один из этих христиан, известный английский летчик, полковник Мур, говорит:
«Трагедия воздушной войны заключается в практической невозможности защититься от внезапного нападения».
Другой «аэро-спец» на вопрос, как приспособить воздушный флот для целей обороны государства, отвечает так:
«Все это ни к чему. Военному ведомству остается только одно — заготовить в достаточном количестве пилюли с быстродействующим ядом и распределить их, по объявлении войны, среди населения. Только таким путем можно избавить людей от мучительной смерти, неминуемо грозящей им в волнах ядовитого газа, среди грохота взрывающихся и горящих зданий».
Вот она, страшная гримаса скорченного в смертной агонии гуманизма; вот она, заповедь из библии наших дней, гласящая: «Если любишь ближнего своего, убей его немедля».
Картина надвигающейся войны представляется взору одного из знатоков этого искусства в следующем виде:
«В одну прекрасную ночь несколько тысяч бесшумно работающих летательных машин, не дожидаясь совершенно излишнего объявления войны, облетят со скоростью 200–300 километров в час все наши города, держась на высоте, недоступной человеческому глазу. Каждый аппарат может сбросить бомбу, содержащую около 200 фунтов тринитротолуола. Одной такой бомбы достаточно, чтобы обратить в развалины целые кварталы Лондона. Прицельные приспособления этих аэропланов обладают такой точностью, что бомба с высоты 6000 футов попадает в дымовую трубу военного судна».
Это — цитата из доклада председателя воздушной комиссии британского парламента. Другой специалист добавляет:
«Аэропланы будут сбрасывать бомбы, начиненные ядовитыми газами, а также бациллами холеры, чумы и других болезней. Техническая сторона этого дела разрабатывается в военных учреждениях».
Как успокоительно все-таки звучат слова: «техническая сторона разрабатывается…», в особенности, если вспомнить, что будущая война будет «войною в тылу», то есть войною против тех, кто, послав своих сыновей на фронт, остался в городах. Очень полезно и в высшей степени интересно — чтобы преисполниться отвращением — почитать книги, посвященные технике будущей войны. Поразительно живо и необычайно убедительно развертывают они картину злобного, неистового безумия, в которое погружено европейское общество и с которым оно все больше сживается в двадцатом веке христианской эры.