На лице Ремо появляется ухмылка, и он улыбается. Его извращенный взгляд заставляет меня поверить, что, возможно, я действительно выпустил зверя.
— Я и не собирался, любимая. Ты будешь моей женой на глазах у всех, к тебе будут относиться с глубочайшим уважением, но здесь, прямо сейчас, за закрытыми дверями, ты будешь моей, чтобы трахать тебя безжалостно. Я буду владеть твоим телом и знать каждую его частичку.
Он целует мою грудь открытым ртом, а затем берет сосок в рот. Как только я думаю, что это нежный поцелуй, он сосет так резко, что я выгибаюсь на кровати, и стон вырывается из меня.
Он поклоняется моему телу, его руки блуждают и исследуют его, доставляя мне такое удовольствие, какого я никогда раньше не испытывала. И осознание того, что я люблю этого мужчину, что он - монстр, готовый и желающий защитить свою принцессу, уверяет меня больше, чем что-либо другое.
Когда руки Ремо скользят между моих ног и заставляют звезды сойтись для меня. Когда он целует меня в местах, над которыми будет властвовать только он, это можно описать только как его владычество над моим телом. Грубые посасывания Ремо, его жестокие поцелуи, его засосы... Это самое приятное ощущение на свете.
Его два пальца погружаются в меня, набивая меня до отказа, и я издаю придушенный стон. Его толстые пальцы проникают вглубь меня, попадая в ту самую точку. Мои пальцы выгибаются, живот опускается, и через меня прорывается всепоглощающий оргазм.
Отойдя от кайфа, я ухмыляюсь его взъерошенным черным волосам, понимая, что сделала это с ним. Меня быстро отвлекает плотское желание в его глазах, когда он медленно раздвигает мои ноги и целует шею. Он шепчет мне на ухо несколько слов, а потом впивается в меня.
Его имя - единственное слово на моем языке.
— Ты, чёрт возьми, моя. Ты моя сладкая Аврора, которую я трахаю, как хочу, а ты принимаешь это как хорошая девочка, — хрипит он, проникая в меня еще глубже.
Мои глаза закатываются к затылку, а рот открывается.
Его звериная скорость, плотское желание в его черных глазах, когда он смотрит, как я принимаю его трах, - это все, чего я когда-либо хотела.
— Это так? — рычит он, но я даже не могу придумать ответ.
— Так правильно, Аврора? — рычит он.
Я судорожно киваю.
— Твоя. Твоя хорошая девочка.
Глава 28
Следующие пару дней я не отпускал Аврору на работу, и, поскольку Венеция навещала мой офис, я воспользовался этим временем, чтобы схватить Аврору при каждом удобном случае. Трахал ее в прихожей, опускался на колени, когда она садилась на табурет на кухне, и всасывал ее клитор в рот, пока она не кончала, шел за ней в душ и трахал ее сзади, когда ее ноги слабели. Наступило время ужина, и Венеция вернулась. Мы ели, пока Аврора старалась не смотреть мне в глаза, зная, что в моих глазах она найдет похоть и забудет, о чем говорила с Венецией.
Потом я еще долго трахал ее ночью; ее тело устало, но стоны не прекращались.
Я не мог остановиться. Она так притягательна, и она так прекрасно принимает меня.
На этой неделе она начала ходить на работу после столь необходимого перерыва во всем. Ее визиты к психотерапевту стали регулярными, и улучшения очевидны. Свет в ее глазах снова стал ярче, а ко мне возвращается моя Аврора. Я по-прежнему иногда заходил к ней в офис во время обеда, чтобы проведать ее и полакомиться десертом, когда она сидела надо мной на столе, а я заставлял ее кричать, стоя перед ней на коленях.
— Что ты сказала? Кто их освободил?
Мне все равно, но мысль о том, что Камари сделала это, приводит меня в замешательство. Я не думал, что она пойдет на это.
Венеция кладет свой iPad на мой стол и показывает мне фотографию, на которой я стою на коленях в нашем доме, руки Авроры в моих, когда я умоляю о прощении. Я провожу рукой по лицу, чтобы скрыть глупую улыбку.
— Ты знаешь, кто. — Венеция улыбается, глядя на фотографию и статью под заголовком — Самый богатый человек Лондона стоит на коленях перед своей женой.
История очень расплывчата и не соответствует действительности, но я знаю, что Камари никогда бы не раскрыла ничего подобного, даже если бы Аврора не рассказала ей о том, что произошло. В ней говорится лишь о том, что даже самый могущественный человек Лондона стоит на коленях перед своей женой, и что мешает другим поступать так же.
— Мне нравится умоляющее выражение твоего лица. Тебе идет. — Венеция щелкает языком.
Я бросаю на нее взгляд, а она смеется и качает головой, уходя.
— Хочешь, чтобы я от них избавилась? — спрашивает она через плечо.
Я качаю головой. — Нет.
Венеция начала работать, точнее, тренироваться и проводить свободное время в моем офисе в финансовом отделе, но время от времени она заходит ко мне, чтобы побеспокоить, показать смешные статьи, которые она видела, или принести еду или что-то, что Аврора упаковала для нее, и она хвастается, что я ничего не получил.
Я не должен ревновать к тому, что моя сестра получает от жены печеные десерты, а я нет, но я, черт возьми, ревную.
— Мистер Кэйн, мистер и миссис Чембер пришли, — говорит мне Амина, ее глаза немного обеспокоены.
— Родители Сэма Чембера?
Она кивает, показывая мне свой планшет. — Это по поводу его брата, Дэймона Чембера, который пропал. Они думают, что это произошло из-за тебя.
Я смеюсь, откидываясь на спинку кресла.
— Понятно. Позови их, но не входи, пока я не скажу, и будь начеку. Пока они будут здесь, я хочу, чтобы ты отправила фотографии, которые я собираюсь послать тебе в прессу.
Она кивает и выходит.
Через несколько минут мистер и миссис Чембер сидят передо мной с глазами, полными гнева и неприязни. Ухмылка с моего лица не сходит, и я даже не пытаюсь быть бесстрастным.
— Где мой брат Дэймон, мистер Кэйн? — спрашивает мистер Чембер, его голубые глаза того же цвета океана, что и у его брата.
Мне приходится держать себя в руках. Это два разных человека, и я не должен уничтожать целую влиятельную семью без причины, даже если могу.
Я должен действовать стратегически.
— Он мне родственник? Он мой друг, чтобы я знал, где он? — Я поднимаю бровь, заставляя его нахмуриться.
Он жив. Пока что. Но никто не должен этого знать.
— Нет, но он хотел стать вашим партнером и нуждался в ваших инвестициях, поэтому вы, очевидно, решили уничтожить его, как и всех до него, кто вам перечил.
— Вы что-то обо мне предполагаете, мистер Чембер? Потому что то, что я могу сделать в отместку, будет выглядеть на вас не лучшим образом.
Он вскакивает на ноги. — Вы угрожаете мне? Вы знаете, какой властью я обладаю?
Я киваю, скрещивая руки перед собой.
— А вам известна моя сила, мистер Чембер? Мое влияние?
Он слегка сжимается, но не отступает.
— Мой брат пропал, и последним, кому он звонил, были вы. Если это не подозрительно, то я не знаю, что именно.
Открыв ящик стола и вынув только что созданную папку, я кладу ее перед ним и его женой.
— Взгляните. Думаю, подозрительным можно считать то, что ваш брат преследовал мою жену в течение многих лет и дважды похитил ее. А вы помогли ему стереть улики и сменить инспекторов по ее делу. И все же вы утверждаете, что это я подозрителен?