Она оглядывается по сторонам, затем берет пульт от телевизора, висящего на стене между ванной и шкафом.
Она включает его, забирается на мою сторону кровати, так как я сижу на ее, и забирается под одеяло рядом со мной. Она прокручивает список передач и останавливается на фильме с целующейся под дождем парой.
— Ты можешь остаться или поработать в своем кабинете, — говорит она мне.
Я сижу на том же месте и смотрю фильм вместе с ней, а она каким-то образом оказалась сидящей прямо напротив меня, ее бедро и рука касаются моих.
Пока я смотрю фильм вместе с ней, в моей голове повторяется одна мысль.
Аврора останется со мной. Навсегда.
Глава 7
У меня такое чувство, что Ремо близок к признанию, или, лучше сказать, близок к тому, чтобы отказаться от контроля над своими эмоциями, и признается мне. Надеюсь, он близок к тому, чтобы признать поражение и перестать лгать самому себе.
Сегодня Камари вытащила меня из офиса, зная, что у меня нет никаких встреч. Мы с ней ходим по магазинам в основном для того, чтобы отвлечься. От Ремо и работы, потому что это единственные две вещи, о которых я думала последние несколько недель. Мы ходили по магазинам уже два часа.
— Я возьму это. — Камари покупает вазу, затем обращается к одному из моих охранников.
Я качаю головой. Как они будут меня защищать, если у них в руках будут вещи?
Камари пожимает плечами и несет вазу в следующий магазин.
— Как Ремо? — наконец спрашивает Камари, когда мы входим в магазин парфюмерии и косметики. Мой взгляд мгновенно притягивается к мужскому одеколону, и я плыву туда.
На моих губах играет улыбка.
— Мне кажется, что-то работает. Я не могу точно определить, что именно, но он… он ревновал, когда я разговаривала с Сэмом. Я специально пошла выпить с ним кофе, зная, что Ремо придет, и его реакция не разочаровала.
Меня передергивает при воспоминании о его выражении лица и словах.
Но то, что последовало за этим… Лето было тяжелым. Камари получала от меня кое-какие новости, но их было недостаточно, потому что повторять то, что произошло… Я не хочу этого делать. Я стояла на своем.
Пришло время Ремо показать мне, что я ему нужна.
Камари задыхается, хватая меня за руку и поворачивая к себе.
— Ты серьезно? Ты специально пыталась заставить его ревновать, и это сработало?
Я пожимаю плечами.
Думаю, он уже не отрицает этого. Его слова были правдой, но он еще не сказал, что хочет оставить меня.
Я беру одеколон и распыляю его. У него лесной запах.
Нет. Он не подойдет Ремо.
— И что? Он пытается отказать, для чего? Неужели ты еще не нашла причину?
Я качаю головой, а потом вдруг что-то вспоминаю. — Он видел мои следы от ожогов.
Глаза Камари расширились. — Что вообще происходит? И ты не подумала рассказать мне об этом?
Я сокрушаюсь, понимая, что должна была рассказать ей и, возможно, попросить совета. Она никогда не думала обо мне плохо и не отвергала меня.
— Мне жаль. Я просто была слишком увлечена всем этим. Я пытаюсь заставить Ремо признаться, что я ему нравлюсь, но он не хочет. Он спросил, кто это сделал, и я ему рассказала. В прошлый раз он всадил нож в руку моего отца за то, что тот оскорблял меня и сквернословил. Я не хочу знать, что могло произойти после того, как он узнал об ожогах.
Я вздрагиваю, но в то же время спокойствие, с которым я это воспринимаю, меня настораживает.
Камари говорит мне: — Какого черта?.
Из меня вырывается смех.
— Ты рассказала ему, Аврора? О своем преследователе?
Ее строгий тон заставляет меня на секунду замереть.
Я беру другой флакон одеколона и нюхаю его. Слишком сладкий для мужского парфюма; ему он тоже не подойдет.
Я подхожу к следующему и нюхаю его, но прежде чем я успеваю принять решение, Камари разворачивает меня, положив руку на бедро.
— Правда? — Она сужает глаза.
Я медленно качаю головой. Как я могла? У меня было разбито сердце, и я потеряла всякую веру в него.
— Но у меня есть охрана! Оглянись вокруг. Я рассказала им и проинформировала об этом главу службы безопасности. Уверена, Ремо знает, что я использовала его деньги для охраны, так что он не скоро спросит. Тогда я ему скажу. Ты знаешь, что… трудно говорить об этом, но я пытаюсь набраться храбрости. Это… трудно. — Я сглатываю, снова отгоняя воспоминания.
Камари кладет мягкую руку на мою руку, ее милое лицо напоминает одеяло утешения.