— Но ты должна, Аврора. Может быть, если ты предложишь что-то свое, какую-то часть своего прошлого, Ремо увидит больше и даст что-то взамен. Вы сможете сблизиться, сродниться или просто посочувствовать друг другу.
Я смотрю в ее глаза — глаза, которые говорят мне, что другого пути все равно нет.
— Рауль, — пролепетала я.
Камари моргает.
— Ты можешь использовать Рауля, чтобы отвязаться от родителей! Кто знает тебя лучше, чем ты сама? Рауль! — Я подпрыгиваю. Для нее это сработает, но я также хочу отвлечь ее.
Она качает головой.
— Мы не будем об этом говорить. Они приедут через пару месяцев, а я не готова. Совсем. — Она качает головой. Ее родители так сильно на нее давят.
Я выбираю другой флакон духов, но останавливаюсь на этом. Он пахнет темным и пряным, с нотками ванили и мускуса, который пахнет совсем по-мужски. Это тот самый. Я подзываю продавца-консультанта.
— Упакуй его для меня, пожалуйста.
Она кивает и уходит в подсобку.
Когда мы с Камари выходим из магазина, охранник, который все это время следил за мной, подходит ко мне ближе. Я поднимаю взгляд. Габриэль — бывший офицер спецназа, который теперь работает в частной охране знаменитостей. Ему пятьдесят лет, но выглядит он гораздо моложе.
— У вас есть новости, миссис Кэйн.
Я хмурюсь, поднося руку к глазам, чтобы лучше его разглядеть. Он почти такой же высокий, как Ремо.
— Какие?
Его лицо становится мрачным. — Ваш муж попал в автокатастрофу. Сейчас он находится в больнице в центре Лондона. В больнице королевы Марии.
Мое сердце падает в желудок. — Что?
Все вокруг внезапно закружилось. Я поворачиваюсь и бегу к своей машине. Камари и Габриэль следуют за мной, пока я быстро сажусь в нее.
Ремо.
Попал в аварию.
Это был мой преследователь? Он должен был следить за мной.
Что, если это действительно был он, а Ремо даже не знал об этом, потому что я ему не сказала?
Мое сердце колотится слишком быстро, а глаза наполняются слезами.
Камари проводит рукой по моей спине.
— Камари, — задыхаюсь я, глядя на нее водянистыми глазами. — Я должна была сказать ему. Это он. Я знаю, что это он, и это моя вина. Я не сказала ему. Ты была права. Я расскажу ему, как только смогу. Обещаю, что расскажу.
Мой голос тих и в то же время полон эмоций.
— Последние три месяца… Я должна была… Когда я видела его в последний раз четыре месяца назад, я должна была. — Я задыхаюсь.
Когда я добираюсь до больницы, я выхожу из машины и бегу к регистратуре, а затем требую встречи с Ремо или хотя бы информации о его местонахождении. Это частная больница, так что, конечно, они позволят мне увидеться с ним.
— Ремо Кэйн? — спрашиваю я у администратора, который направляет меня на третий этаж.
Я бегу к лифту сзади и снова и снова нажимаю на кнопку. Мои руки дрожат.
— Аврора, пожалуйста, постарайся успокоиться. С ним все будет хорошо.
Я качаю головой, губы подрагивают, пытаясь сдержать эмоции.
— Я должна была сказать ему, Камари, — снова шепчу я. Мой страх, мой кошмар медленно настигает меня, а я не готова и рискую жизнью своего мужа.
Когда мы поднимаемся на этаж, я бегу по коридору в поисках комнаты номер десять, которая должна быть в конце. Задыхаясь, я добегаю до его комнаты и киваю двум охранникам, стоящим перед дверью.
Медленно открыв дверь, я стою и смотрю на медсестру, которая проверяет его жизненные показатели. На нем нет рубашки, но живот обмотан марлей. Еще больше марли намотано на его руку. Его лицо покрыто синяками и порезами.
— Я вернусь, чтобы проверить вас вечером. Если все будет в порядке, вы сможете уйти сегодня вечером, — говорит медсестра, затем поворачивается и выходит из палаты.
Я бросаюсь к нему.
— Ремо… — Мой голос не поднимается выше шепота, и я снова осматриваю его раны. — Это… — Я осекаюсь, не зная, что сказать. Моя рука поднимается, но я опускаю ее, не зная, куда прикоснуться, чтобы не причинить ему боль.
От запаха антибактериального, искусственного аромата у меня щиплет в носу.
Ремо смотрит на меня, его глаза ничего не выражают.
— Как? Как это произошло? — спрашиваю я, присаживаясь рядом с его кроватью. От его травм у меня болит сердце.
Почему я не могла ему сказать? Предупредить его, по крайней мере?
Он не должен страдать из-за меня.
Почему я была такой эгоисткой?
— Ты плачешь? — спрашивает Ремо, нахмурившись.
Я смотрю на него мутными глазами, едва сдерживаясь.
Я подавила смех. — Конечно, нет. Ты думаешь, я настолько слабая? Я сильная, Ремо. Я сильная женщина.