"Нет, - раздался грозный и могучий голос у меня в голове. Я так и не разобрал, кому он принадлежит. - Надо идти! Иди! Это первый реальный шанс за долгие годы. Иди!"
И я пошлёпал дальше. Зелёная листва приветливо шелестела на ветках, дул лёгкий, тёплый ветерок, а мне хотелось только тяжело вздыхать и охать. Мне затосковалось.
Дорога заняла у меня ни много времени. Проехав на трамвае до метро, и нырнув внутрь, я спустился по эскалатору и зашёл в подъехавший вагон. Состав бежал быстро, не останавливаясь в туннелях, и я только успевал отсчитывать остановки. Полежаевская, Беговая, Улица 1905 года, Баррикадная... Переход тоже был совершён мной быстро, и вот, наконец, в четырнадцать тридцать, я очутился на станции метро "Полянка".
Двери открылись, и я со страхом ступил на платформу. Оглядевшись по сторонам, и не заметив ничего примечательного, я стал искать взглядом то самое панно, возле которого мне предстояло встретиться с девушкой. Я стоял в центре вестибюля, а означенное панно, красовалось слева от меня. В самом конце. Ступая по возможности тише (хотя, для чего?!), я направился к нему. Вокруг находилось множество людей. В основном, все кого-то ждали. Мне это стало понятно. Дойдя до места назначенной встречи, и убедившись, что здесь никого нет, я стал осматриваться. Неподалёку от меня расположились две девушки. Обе весьма симпатичные. Они смерили меня изучающее-презрительным взором, и тут же потеряли ко мне всякий интерес. Мне, впрочем, тоже было не до них - меня поглотили мысли, о том, как начать разговор со Светланой, и что говорить после. Я заметно нервничал.
Надо заметить, что одет я был более чем по-простецки. Чёрные туфли повседневного назначения, джинсы, тоже тёмные, рубашка с коротким рукавом, а сверху джинсовая безрукавка, в подобно которой, летом, ходит весь город. Особенно любят деды. Словом, выглядел я бедно и непрезентабельно. В этом и заключалась причина того, что женщины, любые, едва посмотрев на меня, и оценив, как положено, со своей колокольни, тут же утрачивали всякое желание обращать на меня внимание впредь.
Поезда прибывали, с шумом выплёвывая торопящихся пассажиров, и уносились вновь. Теперь минуты сочились медленно, будто капли с весенних сосулек. Я наблюдал происходящую кругом жизнь. Угнетающее меня тяжёлое чувство, которое я испытывал едва выйдя из дома, прошло, и уже только ничем не убиваемая нервозность, давала себя знать быстрыми ударами сердца. Но, в целом, всё происходило неплохо. Девушки, стоявшие недавно недалеко от меня, уже сменились другими. К ним подошли молодые люди, один из них даже был с цветами. Глядя на этих молодых парней моего возраста, я про себя отметил, что очевидно, они оба были с деньгами. Может и не со своими, а с родительскими. Но какая разница, в конце концов? Главное, что они не бедствовали. А это почти автоматически означает, что и эти две симпатичные барышни, выбравшие их, тоже нужды испытывать не будут. Если им (барышням) разумеется, удастся данных парней заарканить на что-нибудь серьёзное.
Я с сомнением поглядел на то во что был одет, осторожно сравнивая свою одежду с той, что красовалась на кавалерах, подошедших к обеим дамам.
"М - да! - пришло мне на ум. - В таком виде на свидания не ходят!"
Хотя, с другой стороны, не так уж я был и плох! Просто было ещё к чему стремиться.
Поезда по-прежнему приезжали и уезжали, наполняя гвалтом зал вестибюля. Я пристально, и довольно напряжённо всматривался в проходящих мимо женщин, ожидая, что вот-вот, одна из них подойдёт ко мне и поздоровается. Но никто не подходил. Хотя минуло к тому моменту уже минут двадцать. По идее, ждать оставалось недолго. Однако, меня начало потихоньку охватывать скукой и нетерпением. Да и мысли мелькали соответствующие: может она вообще передумала? И не придёт? А стало быть, я напрасно жду. Впрочем, думать на эту тему было явно преждевременно, и я с новым приступом жадного внимания стал рассматривать шастающих то и дело передо мной девушек. И тут я отметил для себя одну очень выразительную деталь, на которую не обращал внимания прежде. Дело было в том, что подавляющее большинство барышень, являлись крайне привлекательными внешне. Даже те из них, что не были как-то оголены, всё равно вызывали у меня жгучее инстинктивное желание, и постоянно притягивали к себе мой взгляд. Я прохаживался рядом с ними, как кот вокруг валерьянки, но сие лакомство оставалось для меня недоступно. А дополнительную сложность вызывало то, что утром, как бы долго я ни рассматривал фотографии Светланы, и как бы ни стремился запечатлеть её образ в своей памяти, всё равно боялся не узнать её, и принять за другую.