Однако же, воистину - слухи тут распространяются со скоростью куда там эльфийской стреле! Тэлль просто-таки изумилась, когда прямо под копыта утомлённых коней выкатился гоблин, по всей видимости хозяин заведения. И тут же заюлил, непрестанно кланяясь.
- Ах, какая честь, ваша милость! Позвольте же поздравить вас первым!
Валлентайн с лёгкой улыбкой рассматривал худощавого юркого коротышку. Что правда, то правда - росту в том доставало едва-едва по плечо человеку, а его жидкие и сейчас неприлично растрёпанные седеющие волосёнки вкупе с по-гоблински торчащими в стороны остренькими ушами ничего кроме улыбки не вызывали. Равно как и засаленный, когда-то бархатный зелёный сюртучок с отроду нечищенными пуговками, и рукавами пузырём на локтях.
- Отчего в зале такой хлев, Гарри? - лениво поинтересовался волшебник.
В ответной речи гоблина прозвучало столько всякой ерунды и даже чепухи вперемежку с непрестанными извинениями и уверениями в своей преданности, что Валлентайн в конце концов попросту отмахнулся.
- Значит, так, - он полуобернулся и с высоты седла обозрел собравшуюся на улице немалую толпу. - Вы тоже. Поздравления и подарки завтра - если жив буду. Сейчас ужинать, немного отдохну. И пойду Замок смотреть.
- Распечатывать, значит? - давешний здоровяк-стражник, который, по-видимому, уже сменился со стражи, протолкался сквозь толпу и теперь озадаченно чесал в затылке. - А что, дело хорошее. Сколько ж ему стоять пустому? Опять же, авторитет в народе, стал-быть…
И оглянулся в поисках поддержки. Надо признать, что известие о том, что в кои-то веки Ферри-Бэй может попасть в крепкие руки не только хоть каким-то боком дворянина, но ещё и волшебника, произвело неизгладимое впечатление. Люди, гоблины, пара возвышающихся над головами троллей - все разом взволновались и зашушукались, обсуждая такую новость.
Поскольку с бывшим маркизом из города наверняка уберутся и его прихлебатели - а оставшихся всё равно придётся снимать и через одного вешать - Валлентайн с лёгким сердцем произвёл плечистого десятника в сотники.
- В воротах не испугался, стало быть - службу знаешь?
Здоровяк побледнел, маленько спал с лица и даже поёжился от такой ответственности. Однако громогласно заверил, что армейской службы он смолоду вдоволь хлебнул, а мзды сверх совести ни с кого никогда не брал.
- Оттого и засиделся в десятниках, - огорчённо он встряхнул коротко остриженной по-военному головой и решительно ударил оземь шлемом. - А, была не была! Приказывайте, ваша милость!
- До утра сам разберёшься. Принимай командование и делай пока, что считаешь нужным - ты здесь лучше ситуацию знаешь, - Валлентайн не стал загружать гудящую от усталости голову ещё и этим.
Здоровяк так ощутимо заколебался, что даже странно, как на нём не зазвенела потрёпанная кольчуга.
- А с пиратами как быть, ваша милость? - вполголоса осведомился он. - Прежний-то их привечал, и ежели по-хорошему, город и порт нынче самая настоящая база и есть. Закон и порядок тут и не ночевали.
В глазах его столь явственно виднелось недоверие и надежда, что волшебник даже отвлёкся от замечательного бараньего рагу с чесночным соусом.
- Кто до утра удерёт подальше, за теми гнаться не стану. Остальным придётся поумерить пыл, - великодушно отозвался он.
Тем более, что смекалистый Гарри сразу по прибытии распорядился вытащить прямо посреди улицы самый неколченогий из своих столов и за неимением чистых скатертей застелить позаимствованным у кого-то из соседей парусом. Ну, и на столе уже как по взмаху волшебной палочки появилось всё, чему полагается для подкрепления сил. Ибо заходить внутрь заведения Валлентайн откровенно побрезговал.
‹Вставка 7›
Замечали ли вы, что если какое-либо слово повторить вслух десяток-другой раз подряд, то оно неожиданно теряет свой смысл и обращается в набор пустых, перекатывающихся на языке нелепых звуков? Во всяком случае, Валлентайн негаданно-нежданно вспомнил о том, когда за окном визгливый женский голос раз эдак с дюжину нудно и безо всякой надежды на успех проорал:
- Паня, а ну ходь сюды! Нешто не слышишь?
Утро уже давно вступило в свои права - да так, что в напрочь вынесенное вчера окно вовсю ломились солнечные лучи. По замку, как будто так и надо, толпами гуляли сквозняки и привидения. Чёрный как смоль адский пёс мирно дремал у крыльца донжона, положив на передние лапы две головы и иногда во сне скуля третьей, коя такой чести не удостоилась. И только эхо зычноголосой женщины металось по запутанным переходам, иногда гулко отзываясь в высоких сводчатых залах.
- Паня, растудыть тебя через грот-мачту - счас крапивой у меня враз огребёшь! А вот найду тя…
Волшебник с наслаждением потянулся и даже зевнул. От ночных приключений и ужасов не осталось даже следа. И сейчас замок, ещё вчера представлявшийся прибежищем самых страшных кошмаров и тёмных сил, просто тихо нежился на утреннем ветерке и солнышке. Он казался весь пронизанный ласковым сиянием, и в косых столбах солнечного света неслышно плясали золотистые пылинки.
Ну вот, а страхов-то рассказывали!
Прислушавшись, Валлентайн где-то на самом донышке восприятия всё же различил еле заметное басовитое гудение. То могучая древняя магия, пропитавшая всё сооружение словно вода губку, мимолётно давала о себе знать. А ведь ещё вечером всё было по-иному…
Гулко, с ленивой самоуверенной оттяжкой хлестнул разряд молнии. Удар этот разметал в стороны дорожную пыль, и от этого мощёный каменными плитами путь к воротам замка вдруг проступил явственно и неотвратимо. Выщербленные шестиугольники сложились в узор - и узор этот упирался в мрачные и высокие ворота. Век бы не видать такой картины…
Бойницы и стрельчатые оконца привратной башни загорелись призрачным огнём. Сначала робко и неуверенно, словно там кто-то метался с одинокой зелёной свечой, а потом всё сильнее, пока изнутри сооружения не стали бить во все стороны снопы света. Затем осветились и угловые башни, там и выглядывающий из-за стен крепкий донжон озарился всё тем же неестественным сиянием. А на остроконечном шпиле сам собою воцарился неяркий, исходящий голубым пламенем шар. Тревога! Чужаки у ворот!
Однако стоящий на вросшем в землю подъёмном мосте волшебник мало озаботился всеми этими кажущимися приготовлениями к отпору. Показуха она и есть - хотя стоило признать, на особ неподготовленных и нервических наверняка это всё оказывало должное воздействие…
С треском зеленушных искр, из-под земли винтом вывернулся примечательный коротышка - эдакий лысый пузанчик с потешными махонькими рожками и в одной лишь набедренной повязке. В изрядно волосатых лапках существо держало трезубец, подозрительно схожий с обыкновенными селянскими вилами, а само в нетерпении приплясывало да постукивало по плитам… а ведь всё верно - там, где на ногах у людей и прочих порядочных особ имеются пятки и пальцы, этот щеголял вполне козлиного облика копытцами. Ну само собой, и тонкий, длинный и совершенно лысый хвост прилагался ко всему этому безобразию.
- Ну, какого рожна припёрся? - скрипучим голосом неприветливо осведомился толстячок.
Однако лезть в рукопашную он что-то не порывался. Возможно, его смутила шпага на боку Валлентайна - хотя скорее всего оказало должное воздействие показное спокойствие волшебника. В самом деле, все наблюдающиеся феномены пока что оказывались скорее забавными, нежели страшными…
- Лопату тащи, - ухмыльнулся Валлентайн при виде занесённых в нижней части сором и грязью створок ворот.
Пузан вдумчиво и с жутким хрустом почесал себя когтями по лысине, а потом не без явственно различимого вздоха извлёк прямо из воздуха крепкую совковую лопату. Поскольку ответный кивок волшебника мог означать что угодно (живи мол пока, спасибо за лопату, подходит), то коротышка безропотно отдёрнул лапки, когда Валлентайн отнял ещё и трезубец. Боязливо отодвинулся, но волшебник пока не стал проявлять кровожадности. Лишь отобрал да воткнул это трезубое то ли оружие, то ли огородный инструмент в придорожную пыль и повесил на торчащую рукоять плащ. А сам засучил рукава и с немалой сноровкой крепкого деревенского парня принялся шуровать лопатой у подножия створок.