"А нынешний владелец, стало быть, я и буду?" - Валлентайн коротко одарил изголодавшегося по магии страдальца небольшой толикой волшбы. Судя по жадно блеснувшим масленым глазёнкам, демон и в самом деле давненько пребывал на мели. Вон как провалился куда-то внутрь него скупо выделенный магический импульс. Словно в прорву - и волшебник добавил ещё немного…
Результат оказался заметен сразу. Пузанчик сыто и пьяно икнул, и со счастливой улыбкой завертелся огненным вихрем. Даже в мельтешащем водовороте искр было заметно, как демон стал повыше ростом. Рой крутящегося пламени тут же распался, и на каменные плиты изнутри шагнул статный мускулистый красавец. В чёрных глазах плясали дьявольские огоньки, на губах блуждала смутная улыбка… то есть, мускулистый как молодой бык атлет оказался похожим на человека только выше пояса - ниже обреталось некое подобие волосатого и отвратного козлищи с надоевшими копытами, по которым яростно хлестал длинный хвост.
- Воистину темна твоя сила, давно я такой не пробовал - пьянит, - преобразившийся демон не мешкая стал перед хозяином на одно колено и виновато склонил голову с роскошной гривой чёрных волос, из которых по-прежнему кокетливо выглядывали махонькие рожки.
- Приказывай, мой Повелитель! - как от его восторженного рёва не посыпались камни из кладки древних стен, оставалось только дивиться. - Такому я буду служить с радостью!
- Штаны бы хоть надел, паразит. Да сапоги, чтоб народ не пугать, - волшебник вдумчиво осмотрел своё сомнительное приобретение, пытаясь сообразить - что же ему с ним делать?
Жулик, или как его там, с готовностью подхватился. Вновь крутанулся в огненном вихре - но уже куда слабее. "А ведь противосолонь" - восхитился Валлентайн, - "То есть, против часовой стрелки - самый настоящий демон…" После диковинной процедуры, судя по всему служащей демону для использования запасов магии, Жулик обнаружился в кожаных лоскутных штанах, высоких сапогах - и даже с сияющими медными пряжками. Мало того, предугадав настроения своего повелителя, демон обзавёлся скрывшей рожки алой пиратской повязкой на голове. И даже оказался столь предусмотрителен, что свои волосы связал на затылке хвостом.
- Будет из тебя толк, - одобрительно осклабился волшебник. - Что умеешь?
Жулик в задумчивости почесал было макушку, но легчайшего неодобрительного шевеления бровью оказалось достаточно, чтобы он запросто отказался от своей привычки. Выяснилось, что ничего такого особенного демон не умеет. Вернее, всего понемногу…
- Пару-тройку обычных солдат я запросто одолею, Повелитель. Могу с поручением сбегать или за порядком проследить, - закончил тот и пожал литыми плечищами.
Теперь, статный и величавый, он оказался как бы не выше самого волшебника, а неразлучно обретающийся в правой лапе трезубец иногда обвивался маленькими молниями до поры сдерживаемой Силы. Ну ясное дело - прибедняется, паразит эдакий, присматривается к новому господину.
- Ладно, показывай, что тут и как… - распорядился Валлентайн и наконец-то шагнул во двор.
Едва обе ноги оказались за невидимой, но так хорошо ощущаемой линией ворот, как всё сооружение мягко и игриво покачнулось. Вернее, сообразил волшебник, это в голове поплыло после попадания в такое мощное магическое поле, что оставалось впору только дивиться. Однако он не стал ломать здешнюю ауру или подстраивать её под себя - наоборот, даже остановился на миг, чтобы чуть привыкнуть.
И когда мельтешение в голове прекратилось, пошёл дальше. Путь под аркой до внутренних ворот он преодолел без происшествий. И судя по ощущениям, невмешательство оказалось воспринято замком с лёгкой одобрительной ухмылкой.
"Хм-м, да он словно живой!" - волшебник с каким-то детским щенячьим восторгом чувствовал, как токи невидимых энергий пронизывают всё его существо. Вихри бушующей ауры то обволакивали дерзкого, осмелившегося ступить сюда человека, то беззастенчиво вспухали внутри него, а то вдруг для разнообразия принимались беззастенчиво ласкать. И вроде бы, особого отторжения ни одна из сторон не испытывала.
Словно в зеркале, Валлентайн заметил, как Жулик поколебался и, как-то извернувшись, бочком шмыгнул в еле заметный, остающийся за ним самим след. Изображение его, воспринимаемое внутренним зрением, размылось на миг - но замок, вроде бы принявший волшебника, нехотя пощадил и слугу.
Внутренние ворота оказались раскрыты настежь. Вернее, как рассмотрел мимоходом Валлентайн, толстая кованая решётка поднята вверх.
Во дворе оказалось довольно светло - бьющего из окон сияния оказалось вполне достаточно, чтобы смотреть просто глазами…
- Приберёшься тут потом, - уронил в сторону волшебник, философски осмотрев эдак с пару дюжин смирно лежащих тут скелетов в истлевших одеждах и ржавых доспехах.
- Осмелюсь спросить, Господин не собирается их поднимать? - услужливо поинтересовался Жулиус откуда-то из-за левого плеча. Соображает своё место, стервец…
- Посмотрим, - неопределённо пожал плечами Валлентайн и продолжил свой путь.
Впрочем, попалось несколько и вполне свежих костяков, ещё не блистающих белизной выбеленной временем кости. Загадочно и молчаливо взирали черепа тёмными провалами глазниц, и Валлентайну на миг почудилось, что смотрят те с укоризной. Хотя пришелец и не смог с ходу определить причину их смерти, но сомневаться в насильственной её природе вовсе не приходилось, знаете ли.
Ибо у ступеней крыльца главной башни - донжона - беззастенчиво дрых некий здоровенный и жуткий зверюга. С виду это безобразие, вообще-то, больше всего походило на обычного пса. Только собаки не бывают размером с хорошего деревенского быка - да и трёх голов у них что-то в природе не наблюдается.
На всякий случай волшебник проверил - не слетели ли с него несколько не самых слабых защитных заклинаний - и нехотя отказался от мысли взяться за оружие или кое-какие хитрые магические трюки. Хозяин не убивает дворового пса за нерадивость или промашку. Но проучить немного тоже следовало бы.
Он осмотрелся, и едва нашёл взглядом две латные рукавицы от обретающегося неподалёку скелета, как Жулик уже тащил их Господину, поджав от страха хвостяру. Тщательно и осторожно волшебник напитал их до предела магией - да не простой. Теперь такими можно и утёсы гранитные в пыль крошить…
Правда, диковинный пёс в пыль не разлетелся. Вертелся юлой, всё порывался цапнуть какой-нибудь вполне крокодильего размера пастью, истекающей огненными брызгами. Однако и Валлентайн прекрасно знал, чего добивался - зря, что ли, прилежно и кропотливо зубрил описание "всяких диавольских тварей"? Трёхголовые псы, между прочим, ещё далеко не самые мерзкие из имеющихся там красочно описанных и ещё более красочно нарисованных. У этих мозгов и соображения даже на чайную ложечку не наберётся. Понимают только силу и признают в качестве власти опять же, только силу.
- Да заткнись же ты, сволочь, - псина завывал так, что даже у мертвяков, небось, заходили напрочь отсутствующие печёнки-селезёнки.
А волшебник скупо, расчётливо мордовал полыхающими Силой рукавицами свою жертву, иногда не забывая поддать сапогом - напрасно, что ли, сообразил нацепить серебряные рыцарские шпоры? Иногда пёс успевал цапнуть сразу двумя пастями с разных сторон, и тогда по всему телу словно прокатывалась обжигающая болью волна. Прокатывалась, на миг сводя всё судорогой нестерпимого мучения - а на плиты двора брызгал то ли огонь, то ли полыхающая алой яростью горячая и мятежная человеческая кровь.
Однако, в конце концов трёхголовому зверюге надоело, что его так бесцеремонно и больно пинают. С глухим рычанием он отпрянул, с ненавистью и сомнением глядя полыхающими разрезами глаз.
- Ну, проснулся? - поинтересовался волшебник с неуёмным любопытством.
А затем, подумав, снял левую рукавицу - и протянул кисть вперёд. Чёрный зверь, великолепный в своей неукрощённой ярости, с шумом принюхался издали. Неуверенно засопел, взвизгнул какой-то из голов. На всякий случай хрипло и сдавленно гавкнув, пёс осторожно и недоверчиво шагнул поближе.