Животная сила, исходящая от Мела, сидящего так близко, блики мягкого света, играющие на его лице и в его глазах, — все это выбивало ее из колеи. Рита потянулась за бокалом… и опрокинула его. А когда попыталась поймать, больная нога соскользнула со стула и стукнулась об пол.
— Ой! — воскликнула она от боли, пронзившей лодыжку.
— Осторожнее. — Мел осторожно водрузил ее ногу на место.
Рита не возражала, поскольку боль смела сексуальное напряжение, возникшее между ними.
Он вытер со стола минеральную воду, и Рита приложила все силы к тому, чтобы остаток обеда прошел в непринужденной беседе. Она расспрашивала Мела о планируемой поездке. А когда он иссяк, стала терзать его рассказами о платочках и шарфиках до тех пор, пока глаза Мела не остекленели.
Наконец они покончили с едой.
— Это было восхитительно, — сказала Рита, откладывая салфетку.
Она опустила больную ногу на пол и встала на здоровую, держа в руках тарелку. Пора кончать с этим. Эти долгие взгляды при романтичном освещении могут привести к тому, что она не способна вынести.
— К чему такая спешка? — спросил Мел, поднимая на нее взгляд. — Ты устала?
— Я думаю о том, что мне нужно вернуться к работе.
— Расслабься немного, неужели ты не в состоянии этого сделать? Пусть твоя лодыжка придет в норму.
— Я не могу позволить себе расслабляться, — возразила она. — Меня поджимают сроки. Особенно теперь, когда у меня, возможно, конкурент на хвосте.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты неукротимая?
— Не совсем так, — покачала головой Рита, припоминая менее лестные эпитеты, которыми наградил ее Марк.
Одержимая и фригидная. Фригидной она не была, это точно. Мел доказал ей это год назад. И теперь, глядя на него, она снова испытывала те же чувства, что и тогда. А вот одержимой стать вполне могла — одержимой Мелом. Если бы позволила себе забыть о том, что это совершенно неприемлемо.
— Отдай, — сказал он, забирая у нее тарелку и вставая. — Все равно ты не донесешь ее на костылях, какой бы упрямой ни была.
Мел собрал посуду и вышел из комнаты. Подхватив костыли, Рита отправилась за ним в кухню, где он уже наполнял раковину водой.
— Тебе совсем ни к чему заниматься посудой, — заметила она. — Завтра вернется Джейн и все сделает.
— Я не перекладываю обязанности на плечи женщин, — сказал он, отыскивая губку и мыло.
Пока Мел мыл посуду, Рита вытряхнула из ковшика испорченные цветки шафрана и достала новые. Мел прав в одном. Она устала. Прыжки с места на место — в кухне на костылях не особенно развернешься — изматывающее занятие. Выпитый кодеин, напряженный день и приступы желания, которые она испытывала в присутствии Мела, — все это только добавляло усталости.
Наверное, не стоит ничего доказывать Мелу, нужно просто пойти и лечь в постель. Она поставила ковшик на медленный огонь и повернулась, чтобы вернуть контейнер на полку, но тот выскользнул из ее пальцев.
— Дай я, — предложил Мел, наклоняясь к ее ногам. Он взял коробку и выпрямился, оказавшись в нескольких дюймах от нее. — Ты совершенно измучена. Ступай в постель.
— Через минуту. — Рита терпеть не могла, когда ей указывали, что делать.
Она потянула коробку из рук Мела. Он не отпускал.
— Куда ее поставить?
— Я сама. — Она дернула контейнер на себя, но не рассчитала сил, и тот снова выскользнул из ее рук, угодив прямиком в ковшик с кипящей водой.
— Ой-ой-ой! — Горячие брызги обожгли ей лицо и руки.
Мел обхватил Риту за талию, поднял так, словно она ничего не весила, и поднес к раковине. Поставив ее на ноги, Мел наклонил голову Риты и обрушил на нее струю воды из шланга.
Она фыркнула и оттолкнула его руку.
— Ты меня утопишь.
— При ожогах холодная вода — первое лекарство.
Рита позволила ему продолжить утопление. Мел наконец оттащил ее от раковины, мокрую по пояс. Она закашлялась, отерла воду с лица и отряхнула руки. Слегка придя в себя, Рита, в которую вселилось внезапное озорство, схватила шланг и направила его на Мела.
— Выключи! — потребовал он, схватив ее за руку.
Рита закрутила кран, вода остановилась, но Мел ее руки не отпустил. Более того, ошеломленно уставился на ее грудь.
Рита проследила за его взглядом и увидела, что намокшие тонкая ткань платья и черный кружевной лифчик стали почти прозрачными. Она поежилась, но не от холода.
— Замерзла? — спросил Мел, снова поднимая ее на руки. — Тебе нужно переодеться.
— Совершенно ни к чему меня нести.