История Горького-политика была также историей борьбы советского режима за создание образа писателя как гениального предтечи и цветка в петлице нового государства. Однако этим проблема Горького-политика не исчерпывается: необходимо обратить внимание на постоянное сопротивление Горького операциям такого рода и понять, где это сопротивление носит психологический характер, а где оно поднимается до уровня политики. Трудность представляет выявление в миропонимании Горького собственно политических структур. От певца обездоленных, босяков и «бывших людей» трудно требовать создания рациональной системы ценностей и политических стратегий. В 1924 г. он заявил: «У меня к политике органическое отвращение и я сомнительный марксист, потому что не верю в разум масс и особенно в разум крестьянской массы»[34].
В эпоху становления стольких «измов», будораживших Европу, тоска по мечте и по новому всегда была в нем сильнее искреннего и безоговорочного примыкания к определенным политическим взглядам. Однако, на наш взгляд, неверно было бы говорить о Горьком как об анархисте и ницшеанце, романтически погруженном в проблему бытия человека, лишь слегка касающегося надежд и драматической борьбы в обществе. «Лично я – признавался он в 1930 г. – никогда не чувствовал и не чувствую себя «исключительно литератором», всю жизнь занимался – в той или иной области – общественной деятельностью и до сего дня не утратил тяготения к ней»[35].
Действительно, в эпоху, когда литература добровольно ставит себя на службу общественным проблемам, своебразие понимания Горьким своей задачи связано со многими аспектами. Прежде всего, с его происхождением: среди дворян, адвокатов, врачей, служащих оно давало ему мучительное преимущество познания мира без посредников. Вскоре к этому прибавились почти мировая слава и престиж, окружавшие его художественное творчество и его личность. Мир знал многих социалистов и анархистов, которые отошли от своих аристократических, буржуазных или мелкобуржуазных корней и в силу определенной направленности культуры перешли на сторону пролетариата и крестьян. Их книги и статьи предназначались для узкого круга друзей или причастных к ним людей. В Горьком мир увидел человека, чьи детство и юность прошли на дне жизни и для которого, благодаря его любви к чтению и книгам, сделалось возможным дорасти до мировоззрения, несмотря на препятствовавшую этому обстановку. Его творчество и его имя не остались в плену свойственных интеллигенции предрассудков и получили собственный резонанс в Европе и мире. Никакой политик не мог предвидеть такого способа служения литературы общественному делу, поскольку непредсказуем гений художника, а тем более его успех. Горький определил для литературы новые границы и получил неожиданный отклик. Несомненно, политическая концепция Горького не укладывается в учебники по истории политических доктрин. Но и не существует, как это часто думают, истории писателя, который занимался политическими проблемами своего времени из пустого кокетства или циничной корысти; его приверженность коммунизму, хотя и совершенно иная, чем ортодоксальная убежденность Ленина, была всегда искренней.
История Максима Горького в определенном смысле показательна для литератора, художественное творчество которого неотделимо от его политических и общественных обязательств. Писателю было посвящено много публикаций с начала 1990-х гг.: в одних авторы, надо признать, довольно неуклюже и грубо пытаются оседлать конек «ревизионизма», что закономерно в такой стране, как Россия, где столько лет отрицалась свобода мысли и теперь необходимо в некоторых случаях «выпустить пар»: такая критика, часто необоснованная и не опирающаяся на серьезные и точные исследования, пытается дискредитировать творчество писателя (как правило, в этих случаях речь идет о работах скандального характера, не имеющих никакой научной ценности); в других авторы стремятся серьезно и документированно осмыслить историческую ценность личности писателя, подчеркивая как позитивные, так и негативные, неудобные аспекты, основываясь на неизвестном ранее архивном материале. Это не значит, что исследователи должны отказаться от законного права на выражение негативной критики творчества Максима Горького и его образа действий, а что необходимо документально обосновывать любую критику.
35