– Не вижу смысла комментировать подобные бредовые идеи. Если бы немцам удалось осуществить план «Ост», в России просто некому было бы пить баварское пиво.
– Периодически поднимается вопрос о переименовании Волгограда в Сталинград. Алиса Фрейндлих считает: «Это и так останется в памяти поколений. Существует память о Сталинградской битве. А оставлять в названии города имя человека, который, мягко говоря, скомпрометировал себя перед поколениями, вряд ли правильно… Из истории и так никуда не денется то, что сражавшиеся солдаты во время войны шли в бой с именем Сталина». Вы что об этом думаете?
– Сталинград – это историческая, героическая, народная, всемирная страница истории. Считаю несправедливым, что этот символ в его точном вербальном выражении бережно хранят французы, а не мы с вами (название «Сталинград» с 1946 г. носит станция Парижского метрополитена. – Ред.).
– Писатель-фронтовик Даниил Гранин, говоря о Ленинградской блокаде, заметил в интервью «АиФ»: «История Великой Отечественной войны вроде бы полна таких подвигов, но многие из них оказались мифом. Мифом были 28 панфиловцев, история с Александром Матросовым…» Вы согласны?
– Конечно же, война – питательная почва для мифотворчества. Есть мифы, основанные на исторической правде. Не зря создаются и хранятся народные былины. А есть попытки оболгать и исказить истинный ход событий. Их метко называют небылицами. Так что миф мифу рознь. Не думаю, что героизм простых защитников Отечества чрезмерно гиперболизирован. Наоборот. Подвигов в годы войны было намного больше, чем то, что отражено в официальной пропаганде и воспето в литературе. В военные годы было всё, что бывает в жизни: и героизм, и предательство, и подлое мещанство.
– А ещё Гранин сказал: «Мы победили в той войне по ряду причин. Потому, что на нашей стороне была зима, что у нас были хорошие командующие, Жуков, в частности. А ещё – нас довели до того, что Пушкин называл остервенением народа. Он ведь тоже задавался вопросом: как мы выиграли войну 1812 г.? И отвечал: да, русская зима, Кутузов, Багратион, Барклай-де-Толли… И в конце концов разводил руками: а может, просто «русский бог». То есть чудо»…
– Мы били захватчиков не только зимой, но и в более привычных для них климатических условиях. А победили потому, что сильнее оказались наш дух, наша правда и наша экономика. Немцы, опиравшиеся на весь потенциал Европы, объективно не могли нас покорить и поработить. Наша победа была предопределена, хотя за избавление мира от коричневой чумы была заплачена высокая цена. Причем, основной жертвой «цивилизованных европейцев» стало безвинно убиенное мирное население нашей страны.
– Вы, фронтовик, вынесли войну на своих плечах. С каким чувством вспоминаете её сегодня?
– Войну я воспринимаю как важную страницу своей жизни. На фронте было всё: и прочная мужская дружба, и человеческая подлость, и познание себя, и вера в победу, и трепетное, присущее молодости предчувствие открывающихся за горизонтом перспектив мирной жизни.
Прогнозировать судьбу Родины – все равно что объяснять любовь
(интервью для «Культуры», беседовала Дарья Ефремова, 16.07.2015)
– Вы говорили в одном из интервью: суть литературы – познание. Как относитесь к мнению, что книга должна чему-то учить? Морали, нравственности…
– У нас без литературы не было бы ничего – ни народа, ни государства, ни величайшей в мире Победы. Ведь мы победили не армию – духовное зло. И все же, я говорил об этом, но повторю: стоящий писатель намеренно ничему не учит. Он исследует реальность – и только собственными средствами. Исходит из своего опыта, а не берет напрокат чужие идеи – даже из самых гениальных творений. Роль литературы, как мне кажется, в другом. Она шлифует личность, закладывает базовые представления. Вот в войну я особенно сблизился с деревенскими ребятами – они служили у меня в батарее. И что тогда поразило: общая культура у сельских жителей была не ниже. Говорю не о начитанности и образованности, а о чувстве собственного достоинства, отношении к товарищу, женщине, младшему, природе.
Ну, конечно, мне не приходило в голову расспрашивать их о Декарте или Платоне – они такого не читали. Но знание русской классики, пусть даже какой-то ее части из школьной программы, – одно это уже не позволяет быть невежественным. Достижение государственной политики СССР – всеобуч, но ведь и русской духовности, при всей затасканности понятия, никто не отменял. Знаете, кто самые яркие, живые и колоритные рассказчики? Не писатели и не артисты – жители села. В детстве меня каждое лето вывозили на Урал, в места, где я родился, а там настоящая деревня, потрясающей красоты виды. И вот, у нас собирались гости. Приходил дядя Федя, а с ним толпа знакомых: за столом рассказывали байки, какие-то истории. Настоящая энциклопедия русской жизни.