“ Что не так с твоими портвейнами? - Спросил Данте. - Насколько я знаю, в последний раз у тебя были в Венеции.
“Апрель - напряженный месяц в Венеции, а это значит, что в портах будут усилены меры безопасности”.
“ И наша разведка сообщает нам, что эти портовые власти числятся у вас на жалованье, - заметил я. - Так в чем проблема?
“Они не станут закрывать глаза на торговлю мясом”. Услышав его ответ, мое кровяное давление взлетело до небес. Ромеро был последним членом Омерта, который все еще занимался торговлей мясом, и я чертовски ненавидел это. Ненавидел его. Что за мужчина — особенно с дочерьми — может двигать женщинами так, словно они не более чем товар?
Наш отец тоже этим занимался, и только когда мы с Данте заработали ему больше денег на контрабанде наркотиков, он, наконец, бросил это дело. Возможно, нам удалось бы убедить Ромеро сделать то же самое. Все, что ему нужно было сделать, - это проявить смекалку и сделать все правильно. Через несколько месяцев он получил бы прибыль.
“Ответ - нет”, - процедил я сквозь зубы. Все, что этому ублюдку нужно было сделать, это посмотреть на фотографии своих дочерей, развешанные по стенам в его офисе, чтобы понять, насколько это было неправильно.
“Это не тебе решать”, - отрезал он.
“На самом деле, так и есть”, - сказал Данте, сдерживая свой закипающий гнев. Зная его, он хотел перегнуться через стол и выбить из него жизненный свет. “Отец оставил нам право заключать сделки так, как мы считаем нужным”.
- Значит, дело в гонораре, - протянул Ромеро с жадным блеском в глазах.
“Дело не в гонораре”, - сказал я ровным тоном.
“Семья Леоне больше не занимается торговлей мясом, и мы не позволим ему проходить через наши порты”, - добавил Данте. Мой взгляд метнулся к нему, где он едва заметно закатил глаза, а затем встал. - В ванную?
Это был наш сигнал для него, чтобы он пошарил вокруг. Это было притянуто за уши, но, возможно, Ромеро хранил какие-то документы в доме своей тещи. И никто не мог взломать сейф лучше моего брата. Его следовало бы назвать “хранителем тайн”.
- За дверь, вверх по лестнице, первая дверь направо, - с хмурым видом подсказал Ромеро, крепко сжав кулаки.
Данте исчез, его шаги отчетливо отдавались на мраморной лестнице. Ромеро достал сигару из модного портсигара и молча предложил одну. Я покачал головой. Я всегда ненавидел запах этого дерьма. Он напомнил мне о моем собственном отце.
Тикали часы. В воздухе висел сигарный дым, смешанный с отчетливо женским ароматом. Недовольство исходило от Ромеро, когда он откинулся на спинку стула, его глаза сузились, глядя на меня. Это чувство было взаимным.
Мы сидели в тишине, что-то накапливалось в воздухе. Это можно было бы назвать неудобным, но мне было насрать. За свою жизнь я пережил множество неприятных моментов, особенно под крышей моего отца. Я научился выживать и иногда действительно предпочитал тишину постоянной болтовне.
“Что нужно сделать, чтобы ты передумал?” Слова Ромеро словно ножом разрезали повисшую в воздухе тишину. Мой пристальный взгляд нашел его как раз в тот момент, когда он мелькнул у меня над головой, и я поймала отражение в стекле позади него.
Глаза Ромеро расширились, когда я вскочила со стула и резко обернулась. Мужчина опустил свой нож, когда я закричал: “Черт!” - и уклонился в сторону, занося руку в грудь. Я с тошнотворной ясностью почувствовала, как холодное лезвие пронзило мою куртку, вспарывая плоть.
Появился еще один парень, его пистолет был направлен мне в голову. Где был Данте? Бах. Страдальческий стон Ромеро разнесся по воздуху. Я вскочила, чтобы вытащить свой собственный пистолет, и врезала нападавшему, который все еще яростно размахивал ножом. Кровь теперь текла по моей руке, но я схватил его за горло левой рукой и прицелился правой. Бах. Бах.
Он упал на землю.
Затем я прицелился в Ромеро, который все еще неподвижно сидел в своем кресле, его левая рука кровоточила. Я сосредоточился на нем, обхватив рукой шею ублюдка, лежащего на полу, и сжал изо всех сил.
“ Кто тебя послал? Я зарычала, бросив взгляд на парня, распростертого подо мной.
Его глаза выпучились, и я сжала их еще сильнее, его глазные яблоки напряглись и налились кровью. Я уделяла ему лишь половину своего внимания, не отрывая взгляда от Ромеро. Я не доверял ему.
Кости хрустнули под силой моей хватки. Последний рывок, и его тело обмякло.