- Чертовски властный, - пробормотал я.
“Во-первых, ты не переезжаешь к нему”, - начала она, загибая пальцы. “Во-вторых, мы собираемся ограничить ваше время, проводимое с братьями Леоне.”
Феникс бы не поняла. Она никогда не была влюблена. Амон владел моим сердцем уже двенадцать лет. Я не могла дышать без него. Мой мир начался и закончился с ним.
Я выпрямилась и встретилась взглядом с сестрой. “Я буду проводить с ним столько времени, сколько захочу, и никто никогда не упоминал о том, что переезжает к нему”.
Айла попыталась разыграть роль дипломата. - Рейна, то, что ты остаешься с ним на три дня вместо того, чтобы вернуться домой, звучит почти как переезд.
“ Не толпись вокруг мужчин, ” попыталась помочь Афина. - Им не нравятся прилипчивые подружки.
Я разочарованно вздохнула. - Я не навязчивая.
“Никто и не говорит, что ты влюблена”, - рассуждала Рейвен. “Не заставляй его думать, что он тебе слишком нравится. Может быть, дать ему попотеть день или два, а потом вернуться в какой-нибудь укромный уголок ”.
Я теребила свое ожерелье. Ни в одном из них не было никакого смысла. Какой смысл притворяться, что я не хочу его? Это ничего бы не изменило. Мы были другими.
“ Я сказала ему, что вернусь сегодня, ” упрямо возразила я. - И я вернусь.
“Рейна, пожалуйста, будь благоразумна. Я знаю, ты считаешь это романтичным, но...”
“Не будь слабаком”, - подзадоривала меня Рэйвен. “Будь независимой женщиной. Стой на своем”.
Я повернулась к Рейвин и свирепо посмотрела на нее. - Я не слабак, ” процедила я сквозь зубы. “И я буду стоять на своем, когда для этого будет причина”. Я покачала головой, раздраженная своими властными друзьями-защитниками. “Я только возьму кое-какие вещи и вернусь к Амону”.
Я вскочил на ноги, и когда Айла открыла рот, я поднял ладонь. “ Не трудись убеждать меня в обратном. Я вернусь через день или два.
Рэйвен была готова возразить, но Феникс бросил на нее многозначительный взгляд и показал: “Не беспокойся. Чем больше мы спорим, тем меньше у нас шансов убедить ее.”
Пробравшись в свою спальню, я достала спортивную сумку от Лилли Пулитцер и начала укладывать в нее смену одежды и кое-какие туалетные принадлежности. Амон уже купил все, что мне могло понадобиться, но было еще несколько дополнительных вещей, которые я хотел.
Темные и всепоглощающие глаза Амона вспыхнули в моем сознании, и мои движения ускорились. Тепло разлилось внизу живота. Я представила, какой улыбкой он одарит меня, когда я вернусь, и мое сердце переполнилось. Боже, меня выпороли.
“Боже, она так сильно влюблена, что мечтает с широко открытыми глазами”.
Взгляды моих друзей и голос Афины вернули меня к реальности, я и не подозревал, что они следуют за мной.
“Нет ничего плохого в том, чтобы быть влюбленным”, - сказала я, одновременно расписываясь и упрямо выпячивая подбородок. “Ты даже пишешь об этом, Афина, и мы все это читаем. Так что порадуйся за меня и перестань придираться”.
Феникс вздохнула. Как и остальные мои друзья. На щеках Рэйвен появились ямочки, хотя в ее глазах по-прежнему читалось беспокойство. Она обожглась, и это сделало ее осторожной. Я понимал это, но не был с этим согласен.
У меня был план вернуться к Амону, и я собирался придерживаться его.
Два часа спустя я стояла перед его пентхаусом с колотящимся сердцем и широкой улыбкой на лице. Он сказал, что оставит дверь открытой, поэтому я вошла в прохладное фойе с кондиционером и обнаружила, что там тихо и беспорядок.
“Амон?” Я позвал.
Из спальни вышла женщина, и мне показалось, что ее ударили под дых. Моя спортивная сумка соскользнула с плеча и с громким стуком упала на землю.
“Кто ты?” Возможно, она была уборщицей Амона, хотя выглядела слишком красивой — и молодой - для этого. У нее была золотистая кожа и темные глаза. Высокие скулы. Она была высокой и грациозной и так отличалась от меня.
— У Амона...
Она так и не закончила свое заявление. Амон вышел из спальни с растрепанными волосами и безумным выражением в глазах. Его шаги замедлились, когда он увидел меня, и я поняла, что что-то не так. Он смотрел на меня по-другому. В его глазах не было ни мягкости, ни звездочек.
Между нами повисла болезненная, затаившая дыхание тишина, прежде чем он спросил: “Что ты здесь делаешь, Рейна?”
Мое сердце колотилось так сильно, что я была уверена, что на нем останутся синяки.
“ Я обещал, что вернусь. ” В моем заявлении прозвучала грубость. Мои руки дрожали. В груди пульсировала боль. “Ч-что происходит?”
Мой взгляд метнулся к женщине рядом с ним, затем к квартире, знававшей лучшие дни.