Было заметно, что Хемингуэй, находясь среди простых людей, наслаждался общением с ними.
С мужчиной, значительно моложе себя, он долго и бурно беседовал.
Позже за писателем приехала жена, они уехали. В ресторане бурно обсуждали, что Хемингуэй в тот вечер поспорил, что выпьет 13 двойных «Дайкири» и выпил.
Тьемпо муэрте 1960 года
В июле на Кубе был принят закон об аграрной реформе. Частные латифундии и землевладения иностранцев национализировали. Большинство земель перешло в государственный сектор, остальное распределили среди крестьян.
В ответ, Правительство США приняло закон о сокращении импорта кубинского сахара. Вашингтон поставил перед Канадой, другими странами-союзниками вопрос о «солидарных действиях в отношении Кубы», которые включали сокращение закупок кубинского сахара и прекращение любых поставок на Остров Свободы.
22 июля 1960 года правительство Кубы объявило о национализации сахарных заводов и плантаций, принадлежавших американским компаниям.
***
Начался сезон «Тьемпо муэрте». В порту, несмотря на завершение сафры, работы было много. Отгружали сахар, вычищая остатки на складах. Шла отгрузка цитрусовых, кофе, табака.
Натан Бернард выполнил контрактные обязательства с Джоном Смитом. Погасил задолженность по заработной плате работникам порта. Рассчитался с поставщиками и произвёл возврат денег за поставленную сельскохозяйственную технику своему второму клиенту – Роберту Брауну. Это произошло, буквально, за несколько дней до национализации.
Третьему американцу – Джексону Натан Бернард помочь не смог. Земельные участки Джексона находилась в одном из самых престижных районов Гаваны и были уже национализированы.
***
В результате аграрной реформы Пабло Лавьехо получил плантации сахарного тростника, некогда принадлежавшие деду, о которых он с такой гордостью всем рассказывал. Пабло сумел остаться управляющим на одном из сахарных заводов, принадлежавших Брауну. Чувствовал себя счастливым и успешным человеком. Отношения с сестрой у него наладились. Люсия родила сына.
Натан Бернард и Пабло стали друзьями. Вместе ходили на рыбалку в открытое море, занимались дайвингом. Пабло, в силу импульсивности и эмоциональности много рассказывал о своих взаимоотношениях с рабочими на плантациях, об их семьях и о том, как реагировали кубинцы на нововведения властей.
***
Элизабет Джонс, после пережитых волнений, старалась «держать руку на пульсе», усиленно вникала в экономическую и финансовую деятельность порта. Натан Бернард стал частым гостем у неё. На эти встречи всегда приезжал Марио.
Эрнест Хемингуэй
…Ресторан «El-Floridita», обычно ближе к вечеру, всегда наполнялся посетителями, но сегодня был непривычно пуст. Тихо играла музыка. В непривычном одиночестве за стойкой бара стоял Эрнест Хемингуэй.
В одной руке он держал «Дайкири», в другой у него был блокнот. Писатель поймал взгляд Натана Бернарда у подошёл к нему.
– Здравствуйте, молодой человек! – обратился к нему писатель, – Вы шпион? Впрочем, можете не отвечать, я и так знаю, что шпион. Вы приставлены, чтобы следить за мной! Может быть, объясните, зачем Ваше ЦРУ тратит на меня, скромного писателя столько времени и сил?
Беседа началась далеко не так, как того требуют правила вежливости. Но собеседник ничуть не смутился и продемонстрировал расположение:
– Я рад знакомству со знаменитым писателем, Эрнестом Хемингуэем! Моё имя Натан Бернард, я предприниматель.
– Как? Разве ещё не всех вас, англосаксов Фидель вышвырнул из Кубы? – снова полез в бутылку Эрнест.
– Глядя на Вас, могу точно сказать – не всех! – с улыбкой отшутился Виктор.
– Ну, я здесь сегодня, положим, в последний раз…Завтра уезжаю домой, в Америку, – загрустил Хемингуэй.
– Могу ошибаться, но газеты писали, что Куба давно стала родным домом для Вас, – продолжил диалог Виктор.
– Так и есть. Мне нигде так хорошо не работалось, как здесь. Лето, солнце, теплый океан! А какие люди на Кубе! Они самые добрые, весёлые и жизнерадостные! Здесь прошли мои лучшие годы. Нет земли прекраснее, чем Куба, – отвечал писатель.
– Я прочитал только три Ваших произведения, «Старик и море», «Прощай, оружие», «По ком звонит колокол», – поменял тему разговора Виктор, – Не многим людям удается преподнести подарок миру. Вы это сделали.
Обычно, если людям говорят приятные вещи, то их благодарят. Но Хемингуэй повел себя иначе.
– А что именно вам понравилось в моих произведениях? – спросил он.