Брат президента США направил запрос в ЦРУ и узнал, что Фомин является резидентом КГБ в Вашингтоне – это значит, что через него можно дать сигнал высшему руководству СССР о намерении мирного урегулирования Карибского кризиса и готовности США к переговорам.
***
Джон Скали пригласил Фомина на завтрак в ресторан «Оксиденталь».
Советник Посольства СССР не был уполномочен вести такого рода переговоры. Он продемонстрировал дань уважения национальным интересам США. Взял на себя смелость и предположил, что в случае войны «…прольется много крови, а США понесут значительные потери». На свой страх и риск, Фомин сказал Джону Скали, что если США введут войска или будет произведена бомбардировка Кубы, то Советский Союз нанесёт ответный удар. Возможно, что это произойдёт в другом уязвимом районе мира, имеющем важное военно- политическое значение для США.
– Думаешь, это будет Западный Берлин? – растерянно спросил Скали.
– Вполне возможно, – ответил Фомин А.26
По собственной инициативе, советский разведчик сказал, что Хрущёв тоже не стремится к войне и готов урегулировать вопрос миром.
По результатам встречи в Белом доме поняли, что любая агрессия против Кубы не останется без жесткого и адекватного ответа со стороны СССР и передали Фомину через Джона Скали, что желают уладить миром кубинскую проблему.
***
Министерство иностранных дел СССР не уполномочивало советское посольство вести переговоры такого рода. Следуя букве закона, посол СССР в США Добрынин отказался подписывать телеграмму Хрущеву, о том, что США готовы сесть за стол переговоров по кубинской проблеме.
21 октября 1962 года Фомину ничего не оставалось, как направить в Центр внешней разведки Советского Союза телеграмму о своих встречах с Джоном Скали и намерениях Вашингтона о мире.
Карибский кризис, достигший своего апогея на самом высшем уровне, мог разрешиться уже тогда, но зашёл в тупик, вследствие бюрократических проволочек.
Из Центра внешней разведки СССР в посольство пришёл ответ, в котором было указано направить сведения о результатах встречи Фомина официально, по МИДовскому каналу, за подписью Добрынина. Круг замкнулся…
Хрущёв, по-прежнему, оставался не в курсе позиции США выйти на мирные переговоры.
Журнал смотрителя маяка
Элизабет срочно позвала к себе Натана Бернарда.
Звонок от Джона Смита прозвенел точно в указанный час. Без преамбулы, он поинтересовался, может ли его управляющий предоставить данные о количестве и грузоподъемности кораблей, прибывших в порт Мариель за последние полгода. Натан Бернард ответил утвердительно и, понимая, что шеф что-то недоговаривает, взял на себя смелость и предложил ему уточнить цель такого рода информации.
– Возможно, я мог быть Вам более полезен, чем теперь, когда Вы просите у меня, по-видимому, не совсем то, что нужно, – произнёс Натан Бернард
Джон Смит задумался и, после небольшой паузы, произнёс:
– Необходимы сведения о численности иностранного легиона на Кубе. Данные по водоизмещению прибывших кораблей помогут определить, сколько человек могло бы поместиться у них трюмах.
– Сколько времени у меня есть? – уточнил Натан Бернард.
– Это срочно, – ответил Смит.
***
Виктор подготовил шифровку для Центра и передал её, по экстренному каналу связи и вскоре получил ответ: «Численность советского воинского контингента составляет 45 тыс. человек. Изыщите способ передачи этой цифры американцам».
«Сведения о количестве советских военных на Кубе больше не является конфиденциальной информацией…, – думал Виктор, – США планируют вооруженное вторжение, а наши решили их остановить и рассекретить эту часть операции «Анадырь…»
***
В порту завершился рабочий день. Снова позвонила Элизабет Джонс, но Натан Бернард ничего не смог ей сообщить и попросил подождать ещё. Вопрос о том откуда он мог взять эту цифру, был пока неразрешим.
Виктор отложил в сторону все портовые дела и вот уже сутки ломал голову над этим вопросом.
Вошла секретарь и предложила кофе. Готовила она его паршиво. И тут Виктор отчётливо представил ароматный напиток, которым его частенько угощал смотритель маяка.
***
…Эммануил Самуэльсон, как всегда, радушно встретил Натана Бернарда. Угостил кофе и принёс отчёт, за который регулярно получал дополнительную оплату.
– Мистер Самуэльсон, вы ничего не замечали странного в деятельности порта, за последние несколько месяцев? – с надеждой спросил Виктор.
– Замечал, сэр, конечно, замечал. В своём журнале я пометил галочкой судна, к прибытию которых подъезжали крытые бортовые автомобили. В моих записях помечено количество машин. Как только судно пришвартовывалось и скидывался трап, так по нему начинали спускаться люди, экипированные в военное снаряжение. Я их подсчитал, мистер Бернард. Мог ошибиться, конечно, но не думаю, что моя ошибка критична. За июнь и июль с таким «грузом» прибыло 200 кораблей. В среднем, к каждому из них подходило по десять машин, вмещающих по двадцать человек. Вот и считайте, на Кубу прибыло не менее 44-45 тысяч солдат. Я в журнале эту циферку рассчитал, обвёл в кружок, поставил свою подпись и дату. Гидрограф я. Точность уважаю. Ошибка гидрографа дорого обходится людям: корабль на мель сядет, ущерб неминуем. По- стариковски рассудил, что сведения эти ценные и могут понадобиться. Если всё это не нужно, то и я не в накладе. Мне всё равно спать по ночам нельзя: нужно путь кораблям указывать.