Второй пират ударил авиаматроса перед собой в живот прикладом и готов был выстрелить. Я ринулся на помощь, но меня повалили на землю ударом по затылку. Адмирал.
Авиаматрос схватил «крюк» за ствол и в последний момент не дал выстрелить в себя. Отведя. Отведя нечаянно в сторону вскакивающего своего товарища. Очередь пистолета-пулемёта вонзилась пулями в спину.
Пират отпустил «крюк», но высвободил лишь одну руку. Ей он сорвал что-то с бандольеры, перекинутой поверх тельняшки. Нож!
Мгновение, и он вонзил клинок в горло оставшемуся авиаматросу, не успевшему направить в него пистолет-пулемёт. Я уже вскочил. Адмирал уже добежал.
Он поймал «крюк» за ствол в раз! Врезал пирату локтём в нос. Вырвал из рук пистолет-пулемёт.
Я кое-что увидел в снегу. Времени не было думать.
- Командир! – закричал я, страшась за своего командира.
Короткая очередь! «Крюк» в руках адмирала прошил пирата, повалив его в снег, окрасившийся в алый. И тут фон Циммер обернулся. Он метил в нас. В командира!
Командир выпустил снаряд из арбалета. И… промахнулся.
Очередь врезалась ему в бок! Быстрая, стремительная и злая трель сопровождала её. Я бежал к тому, что увидел. Время замедлилось. Я оглянулся всего раз. Как же там командир?!
Очередь по дуге достала не только командира. Капитана тоже задело, похоже! Она упала.
Я видел цель уже почти в руках своих. Радиопульт. Но воображение рисовало командира…
Адмирал был готов стрелять ещё. Чтобы добить обе цели!
Цольга вцепилась ему в ногу. Прям в икру! Прямо своими страшными зубами!
(стереть страшными)
Адмирал взревел. Кровь брызнула из ноги прокушенной. Пули застрекотали по земле рядом с командиром. Я уже обернулся. Обернулся и увидел, что мой командир ранен!
Цесснар фон Циммер готов был стряхнуть Цольгу. Казалось, он и не заботился, что сейчас выстрелит себе в ногу. Он направил пистолет-пулемёт для выстрела в голову нашей зумзацх.
И застыл. Я вырос перед его взором. С радиопультом в руке.
Я смотрел ему в глаза. Он – настоящий боец. Его китель чёрный был порван на рукавах. Адмирал весь взмок. Но взгляд ясных серых глаз был силён. Ветер вновь проснулся, оторвался от созерцания, но лишь для того, дабы коснуться и немного разметать чёрные с сединой волосы адмирала. Цесснар фон Циммер всегда казался старше своих лет. Но сейчас я лишь заметил, как же он постарел. Словно внутри.
- Не делайте этого, адмирал.
- Пошёл ты прочь…
- Не делайте. Не убивайте ни в чём не повинных людей, детей нашего города! Сдавайтесь! Иначе я нажму кнопку.
- Нажмёшь? ТЫ? Тебе не хватило духу бороться за себя там, дома! Тебе не хватило духу бороться за любовь! И ты, говна кусок, убеждаешь меня, что пожертвуешь чем-то сейчас? Своими этими «друзьями»? Ради чего? Ради чего, я тебя спрашиваю? Ради чего, цвахтзен шалле?
Я держал этот пульт в руках. Нам с Цольгой не сдобровать, если нажму. Но я всегда знал, что с боевым товарищем и погибать не страшно!
- Ради того, чтобы ваша любимая не видела, как вас поставят к стенке и завяжут глаза, адмирал. Ради того, чтобы перед этим она не увидела, как плачут в отражении ваших глаз невинные дети.
Адмирал замер. Он смотрел в отражение моих глаз. Что он увидел там? Изгнание? Ненависть? Жажду отомстить?
Наверное, он увидел себя…
С отчаянной злобой оттолкнув меня, взвыв, он, несмотря на боль в ноге, нацелил на меня «крюк». Он просто хотел выстрелить. Покончить со мной. Я слишком многое сказал, что противоречило его решению. Адмирал фон Циммер всегда был непоколебим, как и его «Коготь Цитадели». Он не любил ошибаться. И ошибки привык исправлять, стирать.
Так он решил покончить навсегда с памятью о 5-й Штурцкампффлюгцойг эскадрильи.
А мне снова подумалось: он стреляет в самого себя в тот миг…
Удар по стволу отвёл прочь от меня пистолет-пулемёт. Выстрел прострекотал мимо меня. Тут же меня оттолкнули.
Красная Минерва атаковала адмирала.
Цольга вздрогнула, и, разжав зубы, откатилась прочь.
«Джантер» капитана был повреждён, ствол неестественно съехал в сторону, став похожим на крюк. Видимо, пули врезались в оружие, но и на руке была кровь.