Все уже было готово, и как только мадам Моран и Флоримон сели в карету, вся небольшая процессия тронулась в путь.
***
Ночные улицы Парижа казались безопасными в своей безлюдной тишине, но это была лишь иллюзия. Словно хищники, с приходом темноты их заполняли жители парижского дна, обитатели Двора чудес. Воры и убийцы нападали в основном на одиноких прохожих, но иногда группы бандитов отваживались напасть и на более опасную добычу.
Жоффрей в сопровождении слуги-мавра Абдуллы ехал в сторону городских ворот. Проезжая через узкий проулок между каменной стеной и домами, где могла пройти лишь одна лошадь, граф де Пейрак пропустил слугу вперед и направился вслед за ним, но тут же почувствовал сильный удар со спины и услышал испуганное ржание лошади. Конь встал на дыбы, скидывая и напавшего, и самого всадника. Мужчина, наученный множеством сражений на Средиземном море, несмотря на боль от удара и падения, успел быстро среагировать и расправиться с оглушенным противником.
Граф поднялся на ноги. Его уже окружали со всех сторон бродяги. Жоффрей вытащил из-за пояса мушкет: оружие было заряжено, но поразить одной пулей еще четырех мужчин было невозможно, а времени для перезарядки у него не было. Сзади слышались звуки схватки: на Абдуллу, видимо, тоже напали, а это значило, что помощи ждать было не от кого. Жоффрей выхватил шпагу, пристально наблюдая за противниками. Сразу двое мужчин кинулись на де Пейрака. Он выстрелил в одного, но не успел отразить удар второго, и холодное жало клинка вошло ему в плечо. Граф дернулся, отталкивая бандита и нанося ему быстрый укол шпагой прямо в сердце. Кровь хлынула рекой, и вот он уже упал на дорогу, окрашивая землю под собой в бурый цвет.
Боль в плече жгла, как огнем, кровь толчками вытекала из раны. Жоффрей поморщился: очень скоро рука, держащая шпагу, начнет неметь, а от разряженного мушкета было мало пользы. Де Пейрак осознал, что долго он так не продержится, особенно против двух противников. Бандиты злобно оскалились, предвкушая скорую кровавую развязку и дележку добычи, словно стервятники. Граф откинул в сторону мушкет, перехватывая шпагу здоровой рукой. Он должен быть достаточно быстр, чтобы успеть отразить атаку с двух сторон. Второго шанса у него не будет. Выпад, удар - и первый противник уже повержен, но второй все еще достаточно прыток, чтобы успеть уйти с зоны атаки и поднять смертоносный кинжал.
Но ему не повезло - откуда-то сбоку вынырнула чёрная, как ночь, собака и тут же мертвой хваткой вцепилась в руку бандита. Тот закричал и выпустил кинжал, который с характерным лязгом упал на землю. С утробным рычанием собака выпустила свою добычу, но только для того, чтобы прыгнуть еще раз и, сбив жертву с ног, вцепиться ей в горло. Бандит захрипел, пытаясь оттолкнуть от себя пса, но животное лишь сильнее сжимало челюсти, прокусывая кожу, но не смыкая их до конца.
Из переулка вышел Дегре.
- Доброго вечера, граф, - поклонился полицейский, словно они встретились не в темном переулке среди грабителей, а в светской гостиной.
- Вы за мной следили? - де Пейрак исподлобья взглянул на полицейского.
- Я просто патрулировал улицы, - усмехнулся Дегре. - Вы не забыли, что это моя работа?
Мужчина посмотрел на собаку, до сих пор держащую бродягу за горло. Тот уже даже не пытался сопротивляться, понимая, что его жизнь висит на волоске.
- Сорбонна, фас! - по-немецки скомандовал полицейский.
Челюсти животного сомкнулись, жертва затрепыхалась в последней попытке оторвать от себя собаку, но было уже слишком поздно - раздался жуткий предсмертный хрип, и тело неудачливого убийцы обмякло...
- Сорбонна, ко мне, - последовала вторая команда.
Собака отошла от трупа бродяги и послушно подбежала к Дегре. При этом она настороженно посматривала на де Пейрака, готовая кинуться на него при малейшей опасности, защищая хозяина.
Жоффрей убрал шпагу и поднял мушкет. Рана перестала сильно кровоточить, но продолжала причинять жгучую боль. Мужчина пошел вперед по проулку, ища Абдуллу. Под сапогами неприятно хлюпало. Трое убитых бандитов лежали в огромной луже собственной крови. Еще один лежал чуть дальше, а возле него полусидел, облокотившись спиной о крепостную стену и прижимая руку к правому боку, Абдулла.
- Господин, - прохрипел слуга, как только де Пейрак подошел и склонился над ним. - Господин, я убил их всех. Только один успел выбить у меня мою саблю, но я задушил его.
- Ты молодец, Абдулла, молодец, - ответил де Пейрак, рассматривая растекающееся по одежде слуги бурое пятно, которое он тщетно пытался закрыть рукой.
Дело явно было плохо, и без хорошего лекаря Абдулле оставалось жить совсем недолго. Да и рана на плече графа не сулила ничего хорошего, начиная кровоточить при любом резком движении.