ом: - Так вы не собирались... - Браво, мадам, неужели вы наконец-то догадались, - зло рассмеялся маркиз. - Думали, что я так просто поддамся на ваш шантаж? Вы меня недооценили, дорогая кузина. Позвольте мне представить вам моего приятеля - шевалье Гордена де Сен-Круа. Он охотно согласился сыграть роль духовника в нашем небольшом домашнем спектакле. Женщина посмотрела на высокого мужчину, наряженного в сутану монаха, гордо вскинула голову и, призвав на помощь все свое хладнокровие, спокойно произнесла: - Вы не получите ларец. Если со мной что-то случится, то письмо с моим признанием и рассказом о роли вашей семьи в заговоре против короля попадет в руки полиции. Маркиз дю Плесси-Бельер побледнел и чуть замешкался, растерянно взглянув на своего сообщника. Сен-Круа был спокоен. Он ухмылялся, словно присутствовал на театральной постановке веселой комедии. - Письмо - это всего лишь бумага и чернила. Без живого свидетеля и ларца с письмами эти слова не будут стоить ничего, - проговорил мужчина таким нежным и сладким тоном, словно разговаривал с любовницей. - Вы ведь понимаете, что не выйдете отсюда живой? И только от вас зависит, избегут ли этой участи ваши сыновья. Мальчики все так же стояли возле матери и, казалось, не совсем понимали, что происходит. Флоримон, не разжимая ладони, держался за эфес своей маленькой шпаги, внимательно вглядываясь в побледневшее лицо матери и лица двух угрожающих ей мужчин. - Вы не тронете детей, - Анжелика наклонилась к сыновьям, прижимая их к себе еще теснее. Она судорожно размышляла, что ей следует предпринять в создавшейся ситуации. Слуги маркиза вряд ли решатся пойти против хозяина, даже если она начнет кричать и звать на помощь. Молин мог бы ей помочь, но увы, старик-гугенот уже ушел. - Филипп, вы же не чудовище! Вы не тронете детей! - Анжелика пыталась найти хоть каплю сострадания в холодных голубых глазах кузена, одурманенных вином. - Чем ваши сыновья отличаются от любых других мальчишек? - губы маркиза скривились в презрительной усмешке. - Поверьте, в захваченных городах я не щадил ни женщин, ни детей. Анжелика вздрогнула. Белокурый Филипп с его небрежной походкой... он ведь был среди тех, кто истязал маленького торговца вафлями. Перед ее внутренним взором вспыхнула сцена погрома в таверне «Красная маска», в ушах зазвучали пьяный смех и непристойные песни, она вспомнила, как бросилась к столу, на котором лежало распростертое тело Лино... Разве не остался он тогда равнодушен к мольбам ребенка? Слово, однажды произнесенное Мари-Аньес про Филиппа, все же сорвалось с уст Анжелики: «Зверь!» Зверь затаившийся, скрытный, жестокий... Если он захочет отомстить женщине, то не остановится ни перед чем. Словно в доказательство своих слов, маркиз отдал короткую команду и, до этого смирно лежавшие у камина и у дверей огромные волкодавы, послушно встали и с рычанием начали приближаться к женщине и мальчикам. Флоримон попытался отогнать одного из псов, но тот щёлкнул зубами, едва не откусив ребенку руку. - Я бы не делал резких движений. Эти собаки рвут горло жертве меньше, чем за минуту, - сообщил Филипп совершенно обыденным тоном, от которого холодок пробежал по спине молодой женщины. - Отзовите собак, - наблюдая за каждым движением животных, произнесла Анжелика, стараясь прикрыть сыновей собой. - Вы отдадите ларец, а я пощажу ваших щенков. Анжелика с ненавистью посмотрела на мужчин, но, почувствовав как дрожит Кантор, казалось, намертво вцепившийся маленькими ручками в подол ее платья, и, оглянувшись на бледное от страха лицо Флоримона, который тоже дрожал, но продолжал защищаться своей игрушечной шпагой, произнесла: - Хорошо. Только не трогайте детей. Мужчины переглянулись. Филипп скомандовал собакам, и те замерли невдалеке, пристально наблюдая за своими жертвами. В руке Сен-Круа словно ниоткуда оказался пистолет, дуло которого было направлено на Анжелику. - Пойдемте, мадам Шоколад, - слегка поклонившись женщине, Сен-Круа пропустил ее вперед. - Не волнуйтесь, маркиз дю Плесси-Бельер присмотрит за вашими детьми. *** Жавотта быстрыми шагами шла по коридору. Она хотела разыскать хоть кого-то из слуг, но, как назло, замок словно вымер. Девушка уговаривала себя, что она зря беспокоится и что это обычная ссора господ, но напряженные голоса, рычание собак и особенно плач двух мальчиков тревожил и заставлял ее искать помощи. Служанка уже собиралась выйти во двор, когда чьи-то руки схватили ее. Она испуганно вскрикнула, встретившись взглядом с незнакомцем. - Успокойтесь, мадемуазель, - проговорил мужчина. - Я - полицейский. Что случилось? - Там госпожа и два господина... - поспешно забормотала девушка. - Они о чем-то разговаривают. Господин маркиз очень пьян и собаки... Ох, бедные мальчики. Я всего лишь спросила про ларец, и они начали ругаться... - Черт! - выругался Франсуа Дегре. - Хитрый мерзавец! Из темноты небольшой ниши вышел второй мужчина. Он был одет во все черное, а щеку пересекал глубокий шрам. Девушка невольно отступила и перекрестилась. - Что произошло, Дегре? - спросил мужчина, даже не посмотрев на дрожащую от страха девушку. - Маркиз провел Сен-Круа каким-то другим способом, минуя нас, - коротко ответил полицейский. Де Пейрак, не произнеся ни слова, поспешно двинулся по коридору вглубь замка. Дегре последовал за ним. Громкий женский крик и лай собак заставили их свернуть в одну из галерей, которая заканчивалась просторной залой. У входа, привалившись к стене, стояла на коленях полная молодая женщина и рыдала, о чем-то умоляя между всхлипами. Мельком взглянув на нее, граф перевел взгляд и увидел то, что творилось в комнате. На долю секунды он остолбенел - никакие пытки палачей в застенках Бастилии, никакие угрозы и нападения многочисленных врагов не вселяли в него такого ужаса. Три огромные собаки, рыча, наступали на Флоримона с Кантором. Старший сын отважно защищал себя и брата маленькой серебряной шпагой. Рукав камзола мальчика был разорван и успел окраситься в бурый цвет. Младший уже даже не плакал, а только в каком-то оцепенении смотрел на страшных волкодавов из-за плеча брата. Пьяный же маркиз вовсю веселится, то отпуская поводки собак, давая им волю, то чуть натягивал, оттаскивая разъяренных псов. Мужчина смеялся, отпивая вино прямо из бутылки, и заплетающимся языком говорил: - После того, как я получу ларец, мы разберёмся с вашей матерью-шлюхой, а уж после и с вами, - он сплюнул на пол. - Она с детства была испорченной девчонкой: наглой, распущенной и неотесанной деревенщиной. Такой же, как и вы, глупые щенки. Услышав эти слова, Флоримон напрягся и ринулся к обидчику, несмотря на опасную близость раззявленных пастей огромных собак. Несколько выстрелов заставили животных взвизгнуть, отскочить от детей и, жалостливо скуля и оставляя за собой кровавую дорожку, уползти в угол. - Кто вы?! - увидев человека в дверном приеме, маркиз, казалось, резко протрезвел. - Я отец этих детей. Граф де Пейрак, - медленно проговорил мужчина, опуская дымящийся пистолет. Услышав эти слова, женщина у дверей вздрогнула и подняла глаза на человека в черном. Маркиз, словно не веря своим ушам, покачал головой. На бледном лице Флоримона, обращенном к вошедшему, расцвела несмелая улыбка. - Где ваша мать? - спросил Дегре, обращаясь к мальчикам. - Он увели ее наверх, - кивнул в сторону лестницы Флоримон. - Вы, - приказал де Пейрак женщине у дверей, - забирайте детей и уходите. Флоримон и Кантор бросились к няне. - Ангелочки, мои, хорошие мои, - запричитала над ними женщина. - Я же всего на минуту пошла на кухню за молоком и ужином для вас. Оставила под присмотром Флипо. Я не знала... Жоффрей, убедившись, что сыновьям не угрожает больше опасность, поспешил к лестнице. Путь ему преградил маркиз дю Плесси-Бельер со шпагой в руке. - Вы ворвались в мой дом! Перестреляли моих собак! - зло закричал мужчина, размахивая шпагой перед лицом де Пейрака. Граф с удовольствием пристрелил бы сейчас маршала Франции, красавца кузена Анжелики, как только что его собак, но дворянская честь не позволила ему совершить столь бесчестный поступок. Он достал шпагу и скрестил ее со шпагой маркиза. Дю Плесси-Бельер был неплохим дуэлянтом, но ему не хватало гибкости и быстроты соперника, плюс выпитое вино давало о себе знать. Филипп не был бы маршалом Франции, если бы отступил и легко сдался. Он спотыкался, рычал, грязно ругался, но продолжал наступать. Дегре, мельком взглянув на дуэлянтов, не стал терять времени и направился к лестнице. *** Анжелика шла, словно на казнь, хотя, если подумать, так оно и было на самом деле. Разум пытался найти хоть малейшую возможность спасения, но не находил. Каждый шаг давался с трудом, страх сковывал движения и отнимал последние силы. Поворот дверной ручки и едва слышный скрип петель показался оглушительным в пронзительной тишине. Окно в комнате все так же было открыто, и занавеска колыхались под легкими порывами ветра. На подоконнике черным пятном маячил покрытый паутиной ларец. Сен-Круа толкнул женщину вперед. - Открывайте, - приказал мужчина. Анжелика глубоко вдохнула, пытаясь унять нервное дрожание рук, но все равно ей пришлось приложить немало усилий, чтобы привести в действие изъеденную ржавчиной пружину. Наконец крышка откинула