енных в банде на парижском «дне». За последние годы Анжелика редко встречала Дегре. До сих пор она побаивалась его, так как полицейский знал о ней все. Однажды ей доложили, что некий Дегре хочет ее видеть. Его проводили в бюро, где мадам Моранс принимала посетителей. - Здравствуйте, мадам. Вы великолепно выглядите, - заметил он. - Я пришел вас поздравить с приобретением этого красивого отеля. - Вы же наверняка знаете эту историю, - недовольно сказала Анжелика и холодно добавила: - Чем могу служить вам? - Хорошо, перейдем к делу. У вас есть подруга, мадам де Бренвилье. Не могли бы вы меня представить этой даме? - Но вы же полицейский. Вам дорога открыта везде. - Я не хотел бы, чтобы она знала, что я полицейский. Вы представите меня как дворянина, ну, скажем, одного из ваших знакомых. - Почему вы просите именно меня об этом? - испуганно спросила Анжелика. - Вы мне можете быть полезны. - Я не хочу быть полезной вам! - закричала Анжелика. - Я не желаю провожать вас в салон, чтобы вы там выполняли свою грязную работу. Я не хочу иметь дел с вами. Я вас боюсь! Оставьте меня в покое! Мадам Моранс дрожала всем телом. Дегре с удивлением принял этот отпор. - Что с вами? - спросил он. - У вас нервы не в порядке, моя дорогая? Я никогда не видел вас такой раздраженной. Будьте спокойней. - Нет, я не могу быть спокойной! Пока вы ходите сюда, я не могу быть спокойной. Вы спекулируете моим прошлым. Я ничего не знаю и знать не хочу. Я не желаю участвовать в чужих интригах и не желаю ничего знать о них. Я уже раз пострадала от этого. У меня есть цель. Оставьте меня в покое, умоляю вас! Полицейский спокойно выслушал ее истерику и проговорил: - Успокойтесь, сударыня. Я не могу настаивать, но позвольте предупредить вас. Не так давно ко мне приходил отец Антуан и спрашивал о вашей судьбе и судьбе ваших сыновей. Анжелика вздрогнула, с ужасом посмотрев на полицейского. - Я, конечно, солгал, что ничего не знаю о вашей судьбе, но если вы помните, то отец Антуан был исповедником графа Жоффрея де Пейрака. - Вы думаете?.. - женщина почувствовала, как комок встает у нее в горле, мешая договорить. - Нет, моя дорогая, - покачал головой Дегре. - Я не думаю, я почти уверен, что это как-то связано с вашим мужем. Анжелика невольно сделала несколько шагов в сторону полицейского: - Дегре, вы должны рассказать мне, что вам известно. - Но не вы ли только что упрекали меня в том, что я спекулирую вашим прошлым? - покачал головой Дегре. - Не будьте жестоки, - она с надеждой заглянула в его глаза. - Вы же мой друг? - Друг, - грустно улыбнулся Франсуа. - Что ж, маркиза ангелов, мы слишком давно знаем друг друга, чтобы лукавить. Мне нужна ваша помощь, а вам - информация. Так давайте заключим сделку: вы помогаете мне с мадам де Бренвилье, а я рассказываю вам все, что успел узнать. По рукам? Анжелика посмотрела на мужчину практически с ненавистью. Да, она была многим обязана бывшему адвокату, но ненавидела, когда ее с таким хладнокровием загоняли в угол, вынуждая делать то, чего она не желает. - Я согласна, - процедила сквозь зубы Анжелика. Словно и не ожидая другого ответа, Дегре удовлетворенно кивнул. - Что ж, тогда позвольте мне откланяться. Когда за полицейским закрылась дверь, Анжелика устало опустилась в кресло. Она не хотела больше думать о прошлом, ибо отбросила его, как грязную одежду. Но вот такие встречи давали ей понять о том, что прошлое не желает отпускать ее. У Анжелики была своя цель - быть принятой в Версале. Но шаги ее на этом пути были особенно трудными. Женщина чувствовала, что впереди ее ожидает много боев и испытаний. *** Флоримон с Кантором, удобно устроившись на старой бочке в самом дальнем уголке конюшни, грызли сорванные в саду яблоки и с замиранием сердца слушали рассказ старика-садовника о прежнем хозяине, таинственном графе-колдуне. - А внешностью ты очень похож на него, - указал старик на Флоримона своим кривым пальцем. - Я!? - проговорил мальчик, нервно сглотнув. Он никогда не задумывался, от кого ему достались черные, как смоль, волосы и карие глаза. - Да-да, я знал его еще ребенком. Вот только лицо его было изуродовано ужасными шрамами и он хромал, - закивал слуга, а потом с благоговением произнес: - Великий лангедокский хромой... Кантор испуганно прижался к брату и зажмурился. Чем больше рассказывал Паскалу, тем страшнее мальчику становилось. Он бы не хотел этого слушать, но щекочущее чувство внутри и неминуемые насмешки старшего брата, если он сейчас убежит, заставляли Кантора остаться на месте. - А где этот колдун сейчас? - спросил малыш. - Кто же знает, - пожал плечами старик. - Говорят, что его сожгли на костре, только я в это не верю. Он был слишком хитрым и умным, а кроме того, умел создавать золото из воздуха, что ему мог сделать огонь? - Вы помните его имя? - подался вперед Флоримон. Мальчик и сам не мог объяснить, почему ему так важно было узнать это. - Как же не помнить, - фыркнул слуга. - Только оно проклято, как и сам колдун. Тут в конюшню вошла Барба. - Вот вы где, - покачала головой женщина. - А я уже битый час ищу вас по всему саду. Пора ужинать. Дети послушно пошли вслед за няней. - Барба, а ты знаешь, что раньше в этом доме жил колдун? - взяв женщину за руку, спросил Кантор. Няня вздрогнула, на миг как будто став беднее. Потом нахмурилась. - Наслушаетесь всяких россказней, - проворчала она, - а ночью будете плохо спать. Негоже таким прекрасным мальчикам забивать свои головы глупостями. Дети шли вслед за служанкой, но Флоримон постоянно оглядывался в сторону конюшни. Рассказы старого слуги что-то всколыхнули в душе ребенка, а любопытство требовало разрешить загадку: кто же был тот человек, что построил этот замечательный отель? *** Де Пейрак целый день сегодня был не в духе. Слуги, которых он приставил к Анжелике, чтобы они следили за ней, когда она уезжает из дома, доложили, что сегодня вечером она отправилась на прием к мадам де Бренвилье, но не одна, а в сопровождении какого-то господина. Граф-изгнанник прекрасно понимал, что вокруг его жены крутится множество поклонников, что такая красивая молодая женщина не может похоронить себя навсегда под вдовьим покрывалом, что ей надо устраивать свою жизнь и свою судьбу, но гнев душил его, и он с ревнивой властностью собственника желал, чтобы она принадлежала только ему... Поняв, что он больше не может ходить по пустынным коридорам отеля, Жоффрей спустился в сад. Уже стемнело, накрапывал мелкий дождик. Граф вздохнул полной грудью и начал потихоньку успокаиваться. Вечерняя прохлада помогла ему привести мысли в порядок. Мужчина сделал несколько неспешных шагов к живой изгороди, из-за которой несколько дней назад наблюдал за Анжеликой и сыновьями, и уже хотел было вернуться в дом, пока дождь не усилился, но тут услышал жалобный писк и вторящий ему детский плач. Жоффрей поспешно прошёл вдоль изгороди и вскоре обнаружил довольно большой просвет, чтобы можно было через него попасть в соседний сад. Уже было достаточно темно, чтобы не бояться, что его увидят и узнают, и де Пейрак пошёл на звук плача. Почему-то он не сомневался, что это плачет один из его сыновей, и чувство тревоги заставляло его ускорять шаг. За беседкой, стоя на коленях, плакал Кантор, а под деревянным строением слабо попискивал щенок. - Что случилось, малыш? - граф остановился на расстоянии вытянутой руки от мальчика. Тот горько вздохнул, посмотрел на мужчину, но не разглядев в темноте ни лица, ни одежды и подумав, что это кто-то из слуг, чуть всхлипывая, сообщил: - Мой щенок. Он залез туда следом за игрушкой и застрял. Я пытался его достать, но ничего не выходит. В его словах звучало такое отчаяние, что казалось, будто весь мир обрушился на его маленькие, часто вздрагивающие от рыданий плечи. - Ты позволишь мне помочь тебе? - медленно, чтобы не напугать ребёнка, Жоффрей приблизился и опустился на землю рядом с ним. Кантор чуть кивнул, поднялся с колен и отошёл в сторону, чтобы не мешать незнакомцу. Несколько ловких движений - и маленький комок шерсти, перепачканный в земле, сидел на руках спасителя и норовил лизнуть того щеку в знак благодарности. - Благодарю вас, месье! - радостно воскликнул ребёнок, убеждаясь, что его любимец жив и здоров, и бросился было к Пейраку, чтобы взять щенка из его рук, но остановился буквально в шаге от него, разглядев незнакомое лицо. - Не бойся, малыш, - увидев реакцию мальчика, произнес граф. - Я не причиню тебе вреда. - Кто вы? - Я друг, - улыбнувшись, ответил Жоффрей. - Живу в том доме, - он кивнул в сторону живой изгороди, из-за которой пришел. - И если ты захочешь, то сможешь как-нибудь навестить меня. - Мне нельзя гулять одному, - возразил Кантор, мысленно представляя, какой нагоняй получит от Барбы за то, что убежал. - Ты можешь взять с собой своего брата. - А откуда вы знаете о том, что у меня есть брат? - недоверчиво спросил Кантор. - Пусть пока это будет тайной. Ты же умеешь хранить тайны? - мужчина испытывающе посмотрел на ребенка. Кантор важно кивнул. - Хорошо. А теперь бери щенка и беги домой, пока ты совсем не промок. Если захочешь прийти ко мне в гости, то попроси брата сопровождать тебя. Но никому не говори о том, что видел меня. Мальчик взял щенка из протянутых рук и снова вгляделся в наклоненное к нему лицо, и вдруг разглядел несколько шрамов, пересекающих левую щеку незнакомца. Ему тут же вспомнились рассказы старого слуги. Кантор почувствовал, как сердце застучало быстрее, а руки похолодели, хотя и так были уж