Остальные домочадцы, видимо, предпочитали оставить в тени забвения тот отрезок жизни Анжелики. Впрочем, старого барона вообще мало что волновало. По мере того как дети покидали родовое гнездо, уезжая или выходя замуж, они все несколько перепутались у него в голове. Старик много говорил о Дени, офицере, и о Жане Мари, самом младшем. Он не интересовался Ортанс и не знал, что стало с Гонтраном. Главной темой его разговоров, как и прежде, оставались мулы.
Пройдясь по замку, Анжелика почувствовала облегчение. Монтелу остался все тем же. Немножко печальным, едва ли не убогим, но по-прежнему радушным! Она искренне возликовала, увидев, что мальчики устроились на кухне Монтелу так, словно они родились среди ароматов супов с капустой и с колыбели слушали истории кормилицы. Они упрашивали мать остаться ужинать и ночевать в замке, и Анжелика уступила, понимая, что и сыновьям и ей самой нужно отдохнуть и набраться сил.
Женщина не сомневалась, что ее мальчики уже составили целый план по поимке старой дамы Монтелу, и будут сторожить привидение и всматриваться в темные углы комнаты и силуэты теней, пока не уснут.
Звук приближающихся к дому всадников заставил Молина остановиться на крыльце. В такое позднее время гугенот не ждал гостей, но последние дни принесли ему много сюрпризов. Молодой маркиз, приехавший прошлой ночью и немедленно вызвавший управляющего к себе, заявил, что тот должен составить для него брачный договор. Когда Молин вежливо поинтересовался, кто же избранница молодого господина, ответ был предельно коротким: «Мадам Моран, также известная как мадемуазель Анжелика де Сансе де Монтелу».
Новость о том, что Анжелика жива и собирается замуж за Филиппа, была ошеломляющей. Молин не особо задумывался все эти годы о судьбе дочери барона де Сансе, свадьбу которой он когда-то устроил. Несколько лет ни о ней, ни о ее детях ничего не было слышно, и ее родные единодушно решили, что женщина умерла, но Анжелика, как обычно, поразила всех своим неожиданным возвращением. Управляющий про себя отметил, что ни капли не удивлен. Анжелика всегда производила впечатление человека, которого сложно сломать, и, несмотря на то, что она женщина, обладала упрямством, хитростью и незаурядным умом. Поэтому Молин, не задавая лишних вопросов, подготовил все документы для предстоящего венчания, и оставалось лишь дождаться намеченной даты, чтобы скрепить их подписями.
Тем временем топот копыт стал громче, и управляющий смог различить, что всадников двое. Лошади остановились в небольшой рощице, недалеко дома гугенота. Лица и фигуры всадников были скрыты плащами и широкополыми шляпами, но не было никаких сомнений, что это мужчины. Управляющий напрягся, наблюдая, как двое незнакомцев приближаются к нему. Он уже хотел крикнуть слугу, но тут один из незваных гостей обратился к нему:
— Господин Молин? Меня зовут Франсуа Дегре. Я — полицейский, и приехал из Парижа. У меня к вам дело, некоторые аспекты которого покажутся вам невероятными. Мы можем воспользоваться вашим гостеприимством и продолжить разговор в доме?
Будучи всегда предельно осторожным как в делах, так и в обычной жизни, Молин нахмурился и сделал несколько шагов к двери, раздумывая, стоит ли позвать на помощь.
— Господин Молин, — голос второго мужчины глухо прозвучал в напряженной тишине, которая повисла вокруг. — Я не хотел открываться перед вами вот так, на крыльце вашего дома, но если обстоятельства складываются подобным образом…
Говоривший поднял голову, и когда Молин увидел его лицо, то на секунду потерял дар речи от изумления. Мужчина не верил ни в призраков, ни в каких-либо других мистических существ, поэтому не стал поддаваться суеверным страхам и осенять себя крестным знамением, но увиденное было выше его понимания. Невероятным усилием воли взяв себя в руки и изобразив на лице любезную улыбку, он пригласил гостей в дом.
— Вам удалось избежать костра, — медленно проговорил Молин, наблюдая за тем, как граф подходит к камину и, наклонившись, прикуривает от уголька сигару.
— Каким образом?
— Я воззвал к высшим силам, — слегка усмехнулся Жоффрей. — Увы, я сорвал голос, но получил взамен то, что просил, — жизнь. За все надо платить…
— Как я понимаю, вы здесь, — Молин немного поколебался, подбирая правильное слово, — неофициально, и мадам Анжелика не знает…
— О моем внезапном воскрешении? Нет, господин Молин, — покачал головой мужчина. — Я надеялся решить этот вопрос с вашей помощью.
— Господин граф, — слегка откашлявшись, начал управляющий. — Мой хозяин, маркиз Филипп дю Плесси-Бельер, велел мне приготовить некие документы в связи с его скорой женитьбой. И его избранницей является…
— Моя жена. Не правда ли, комичная ситуация, если посмотреть на нее со стороны? — с оттенком иронии в голосе проговорил Пейрак. — Я знаю об этом, и именно поэтому решил сюда приехать.
— Но не лучше ли было бы… — начал управляющий.
— Господин Молин, прошу, сначала выслушаете, — прервал его Пейрак. — Как вы понимаете, все не так просто, и мы с господином Дегре приложим все усилия, чтобы ситуация разрешилась наилучшим образом. И я очень рассчитываю на ваше содействие.
— Как пожелаете, господин граф, — склонил голову Молин.
Филиппу хотелось напиться, чтобы хоть как-то отрешиться от реальности. Молодой человек никак не мог до конца поверить, что ввязался в это грязное дело. Неожиданный шантаж со стороны его внезапно объявившейся кузины, черт бы ее побрал, с целью выйти за него замуж, и тут же весьма своевременное предложение избавиться от нее, поступившее со стороны некого Гордена де Сен-Круа, который не внушал Филиппу доверия и казался этаким дьявольским искусителем, но который, как и Анжелика, знал маленькую, но способную уничтожить всю его жизнь тайну.
Филипп, всегда предпочитающий встречаться со своими врагами на поле брани или в честном поединке и презирающий тех, кто прибегает к обману и интригам для достижения своих целей, принял предложение Сент-Круа, так как не видел иного выхода. Маркиз поддался на его уговоры, весьма разумные, надо отметить, и сейчас действовал точно по плану. И оттого чувствовал себя еще более паршиво, словно его ловко обвели вокруг пальца, а он не мог понять, каким образом и в чем.
Сен-Круа потребовал разыграть целый спектакль перед мадам Моран, с составлением брачного контракта и свадебной церемонией, лишь бы проклятый ларец оказался у них в руках. В нужный момент в одеянии священника появится сам Годен, и тогда…
Маркиз дю Плесси налил себе очередной бокал и горько усмехнулся: «Такова жизнь, и никакой серой пташке не удастся меня обыграть». Выпив налитое одним глотком, мужчина поморщился. Увы, выпивке не удалось сделать только одно, самое важное: изгнать из памяти образ той гордой юной девушки в сером невзрачном платье, что когда-то убежала от него, и которая в своем почти монашеском одеянии была прекрасней и пленительней дам, что были наряжены в свои лучшие платья.
Последние капли вина упали в бокал, и пустая бутылка впечаталась в стену, брошенная яростной рукой. С оглушительным звоном по залу разлетелись осколки, и в дверях показалась испуганная физиономия слуги.
— Что надо?! — рявкнул маркиз.
— Простите, хозяин, там подъехала карета, — затараторил парень.
Филипп вздрогнул. Анжелика шла прямиком в расставленную для нее ловушку, как агнец на заклание. Поборов сиюминутное желание остановить весь этот фарс, мужчина, холодно взглянув на слугу, приказал:
— Сопроводи даму в гостиную и пошли за Молином.
— Да, господин, — поклонился слуга и скрылся за дверью.
Филипп недобро улыбнулся и поставил недопитый бокал на небольшой столик. Спектакль начался.
Анжелика испытывала смутное беспокойство, и ее сердце забилось, как только она увидела вдали таинственный белый замок Плесси, возвышавшийся на берегу пруда. Анжелике, повидавшей к тому времени множество роскошных парижских особняков и дворцов, он показался намного меньше, чем ей помнилось по детским воспоминаниям. Навстречу вышли несколько слуг. Хотя сеньоры дю Плесси и забросили свою провинциальную резиденцию, замок находился в хорошем состоянии благодаря неусыпным хлопотам Молина. Дети с азартом первопроходцев устремились вперед.