— Да ничего, — сказал я, выхватывая из его руки банку из-под «пепси». — Ну что, готов к поездке?
— Ага, — ответил он. — Хани и его семья тоже в этом году поедут отдыхать в Абху, так что мы с ним встретимся там, но я и без него сумею хорошо провести время.
Хани был нашим приятелем-саудовцем, который, как и Яхья, уже давно не ходил в школу. Он работал в экспортно-импортной фирме своего отца. Яхья бросил школу в восемь лет — он считал, что не было никакого смысла продолжать учиться, ведь иностранцам не разрешается поступать в университет.
— А когда вы с Хани возвращаетесь? — поинтересовался я.
— В середине сентября.
В этот момент в вилле напротив распахнулась дверь, и оттуда вышел местный дурачок — Мухаммед Аль Хиранья — в коротком тобе, с гутрой, перекинутой через согнутую в локте руку. Он остановился, глядя на нас немигающим взглядом. Рассеянно расправив гутру на голове, он начал громко декламировать суру из Корана. Его голова моталась из стороны в сторону, но глаза не отрывались от нас с Яхьей.
— Мы тебе не Мекка, что уставился! — заорал на него Яхья.
Противный старикан прочитал ту же суру второй раз, всё так же уставившись на нас.
Только закончив декламацию, он закрыл за собой дверь и пошел по улице — шаркая ногами, сложив руки за спиной и время от времени оборачиваясь, чтобы пронзить нас безумным взглядом.
«Дворец наслаждений» когда-то на самом деле был дворцом короля Сауда ибн Абдель Азиза. Но примерно сорок лет тому назад короля свергли в результате переворота его же родственники при поддержке религиозных деятелей.
От нашей улицы до дворца было всего несколько минут езды. Огромное заброшенное здание королевской резиденции разрушалось день ото дня. Мы с Яхьей свернули с Аль-Нузлы и переулками добрались до пустынного бульвара, который вел к королевскому дворцу.
Я сидел на переднем сиденье и издалека увидел массивные башни, ничуть не уступавшие по высоте окрестным мечетям. Но величие дворца — лишь иллюзия. При свете дня было видно, что позолота уже почти вся облезла с его стен.
Мы знали, что власти и религиозная полиция стараются избегать «Дворца наслаждений» из-за дурной славы короля Сауда, любившего алкоголь и женщин. Его бывшая резиденция считалась таким дурным местом, что мы могли спокойно бродить по залам, пить духи и нюхать клей, не боясь, что нас поймает полиция. Когда мы остановились на улочке позади дворца, нас уже ждал Аль Ямани, наш саудовский друг, который жил на улице Мекки.
Мы поздоровались с ним, потом Яхья воскликнул:
— Вы не представляете, кого я видел сегодня! Зиба Аль-Арда! Он стоял перед мечетью вместе с членами мутаввы.[10] Он был одет точно как они. О Аллах, он даже отрастил бороду. Как такое могло случиться? Ведь это же Зиб Аль-Ард! Наш друг. Я готов убить того, из-за кого он так изменился.
Я прошел справить нужду к провалу в дворцовой стене, закрытому листом оцинкованного железа. Моя моча звонко ударялась о металл, и во все стороны летели брызги.
По дороге обратно у меня внезапно сжалось сердце. Я упал на колени. Меня вытошнило, но поскольку я не ел весь день, рвота состояла только из душистой жидкости. В животе урчало, я стал медленно и глубоко дышать. Недомогание сейчас так не кстати. Этот вечер я хотел провести с друзьями, потому что скоро они разъедутся, и до конца лета я останусь один.
— Ты в порядке? — спросил Яхья, глядя на меня с тревогой. — Бросай ты пить эти духи, — сказал он.
— У кого из нас нет дурных привычек? — задал я риторический вопрос, глядя ему прямо в глаза.
Он потер руки, будто вспомнил что-то интересное. Стоя спиной к Аль Ямани, он достал бумажник и вытащил из него маленький фотоснимок. На нем был запечатлен светлокожий мальчик с гладким лицом и ласковой улыбкой.
— Откуда он? — спросил я приятеля.
— Не знаю, — пожал он плечами с напускным равнодушием.
— Как это не знаешь?
— Его семья только что поселилась на нашей улице, и он не говорит по-арабски.
— Тогда как ты общаешься с ним?
— Арабский — это язык ислама. Но никто не говорил, что это еще и язык любви! — хохотнул Яхья.
Он обернулся к Аль Ямани и сказал:
— Ну, давай, расскажи нам, что могло произойти с Зибом Аль-Ардом. Ты знаешь его лучше нас.
Между затяжками сигаретой Аль Ямани стал объяснять нам:
— Его изменили беседы со слепым имамом и Басилем.
— Кто такой Басиль?
— Поводырь имама.
Я перебил Аль Ямани:
— Да, я видел его несколько раз с имамом на улице. Но он не из нашего района, кажется?
10
Мутавва (Шариатская гвардия) — вооруженные формирования, предназначенные для выполнения решений шариатских судов вплоть до смертных приговоров.