Я сел на край кровати, не зная, что ответить.
— Насер, я хочу превратить свое кафе в рай, где осуществляются самые сокровенные желания. Можно запереть женщин под замок, но фантазии у мужчины не отнять! Я хочу найти иные способы утолить страсть.
Некоторое время мы молчали. И я сделал то, что всегда делал в Саудовской Аравии, когда оказывался в безвыходной ситуации. Я закрыл глаза.
Рашид неотступно наблюдал за моими перемещениями по кафе — курил ли он шишу, пил ли кофе, ел или даже беседовал с друзьями. Он был не единственным из тех, кто рассматривал меня, но самым настойчивым. В кафе он прославился тем, что заказывал еду каждые два часа, несмотря на то, что доктора предупреждали его о необходимости сбросить вес.
— Что на тебе сегодня надето, красавчик? — спросил меня Рашид однажды.
— Тоб, разумеется. Вы что, ослепли?
— Брось. Ты знаешь, о чем я.
— Давайте оставим это, — сказал я. — Вам как обычно?
— Да. Не забудь, что фасоль должна плавать в масле, — добавил он, подмигнув.
По пути на кухню я недовольно бурчал себе под нос, раздраженный приставаниями Рашида. Джасим, разбирающий за прилавком счета, заметил это.
— Насер, — окликнул он меня, — что не так?
— Это из-за него, — указал я на Рашида.
— Постарайся не злиться, — попросил меня Джасим и полез в карман за носовым платком, чтобы утереть со лба пот.
— Я устал, — тихо проговорил я.
Джасим легонько похлопал меня по плечу.
— Мой дорогой, каждый раз, когда тебе становится невмоготу, вспомни о том, что я говорил тебе про мужчин и их страсти. Ты должен гордиться собой. И делиться с другими тем, чего у тебя в избытке.
И я прекратил жаловаться. Я делал то, о чем просил меня Джасим, так как понимал: выбора у меня нет. Я ведь не только работал в его кафе, но и жил там. Теперь, когда дядя бросил меня и увез Ибрагима, Джасим — это всё, что осталось в моей жизни.
На следующее утро меня подозвал к себе другой посетитель, господин Молчун. Я улыбнулся, заметив, что он взмахнул унизанной перстнями рукой. Это был один из тех редких мужчин, которые не стремились дотронуться до меня. Обычно он садился в глубине зала за одноместный столик, зарезервированный для него, и неизменно молчал. Клубы дыма сразу же скрывали его лицо и темные очки. Я подавал ему всегда одно и то же: басбусу[14] и кофе. Господин Молчун не разговаривал со мной, только благодарил коротко: «Да обогатит тебя Аллах».
Он вообще ни с кем не разговаривал, только с Джасимом, и их беседа всегда бывала краткой. Ростом он был высок, носил длинную седую бороду, а поверх тоба всегда надевал блейзер.
— Никогда не задавай ему никаких вопросов, — предупредил меня Джасим с самого начала. — Он любит уединение.
— Но хотя бы имя его можно узнать?
— Я сам скажу тебе, как его зовут: Абу Имад.
Я засмеялся:
— Он даже имя свое спрятал за именем сына!
Я заторопился к столу господина Молчуна.
— Ассаламу алейкум, — поприветствовал я его.
— Ва-алейкуму салам, — ответил он мелодичным голосом.
— Не хотите сегодня что-нибудь помимо обычного пирога с кофе? — спросил я.
— Нет, спасибо, — ответил господин Молчун, — да обогатит тебя Аллах.
Через несколько минут в кафе вошел Рашид и уселся за свой стол.
— Эй, мальчик! — заорал он.
— О Аллах, — пробурчал я, направляясь к нему.
— Что-то ты не торопишься сегодня, — заметил он.
— Если вам нравится более быстрое обслуживание, можете обратиться в другое кафе, — предложил я.
— Протри стол, сейчас придут мои друзья.
— Я вытер его минуту назад.
— Он грязный, — сказал он. — Смотри, вот крошки, и вот, и вот. Разве Джасим не научил тебя слушаться старших? И не перечь тем, чье расположение дает тебе средства к существованию. А теперь хватит спорить, и вытри стол как следует.
Я молча покачал головой, но всё же наклонился над столом и стал вытирать его тряпкой. Рашид же просунул руку мне под тоб и выше, между бедер.
Я швырнул тряпку на стол и демонстративно протопал из зала в кухню. Там я вымыл руки и стал молоть кардамон и кофе. Наш повар, йеменец, стоял рядом со мной с кофейником в руках и ждал, когда я насыплю туда ароматную смесь.
Джасим вошел в кухню со словами:
— В какие это игры ты играешь, хотел бы я знать?
Я проигнорировал его, вырвал кофейник из рук повара и налил туда воды.